Репортажи на 10-ю годовщину

[Petrov]

В связи с валом таковых, решил их объединить в одну тему.

Репортаж ЦентрТВ.

Есть мордатый Нурпаша (как всегда, ни у чем неуиноуатый) и выпускница Аида со своим классом.

http://www.ntv.ru/novosti/1204397/

[Petrov]

http://russian.rt.com/article/47690



1 сентября исполняется 10 лет со дня совершения одного из самых жестоких терактов на территории России – захвата террористами школы в Беслане, в результате которого погибли 334 человека, из них 186 детей. Обозреватель RT Надежда Кеворкова рассказывает о людях, чьи жизни оказались расколоты на «до Беслана» и «после».
30.08.2014, 15:31
фото: © РИА Новости

Смотритель

Касполату Рамонову 47. Десять последних лет он является смотрителем «города ангелов». Он не хочет называть это место кладбищем, хотя здесь похоронены 266 человек из 334 погибших в бесланской школе.

Его никто не назначал сторожем, не поручал этой работы. Он пришёл сюда хоронить свою старшую дочь Марианну и остался. Касполат знает наизусть все имена, все дни рождения каждого, кто тут лежит.

Его жена с тремя детьми пошла в школу 1-го сентября. Старшая дочь, сын Ирек и супруга оказались в заложниках. Старшая не выжила. Жена и сын были тяжело ранены.

«Иреку теперь 18, студент в Москве, учится в РУДН на экономиста, второй курс. Тогда ему было восемь, врачи еле вытащили», – говорит он. С сыном он провёл в больнице больше двух месяцев.

«Марианне было бы сейчас 25», – рассказывает мужчина. Старшая была его любимицей. Касполат сам закончил школу с медалью, работал на таможне, хотел, чтобы дети учились. А жизнь раскололась на «до Беслана» и «после».

«После» он научился думать не только о своём погибшем ребёнке. К нему на кладбище приходили матери и отцы, которые потеряли всех. Кто сам стал инвалидом и у кого дети искалечены. Приходили те, кто остался один. Он разговаривал с людьми, некоторых спас от тяжёлых психических состояний, уберёг, покормил. Получалось так, что многих отвозил домой. А потом снова возвращался на кладбище.

«Есть те, кто до сих пор не может в себя прийти. Есть те, кто забыл и живёт обычной жизнью», – говорит Касполат. Он знает, какие богатеи и чиновники приезжают сюда незаметно и потому, что душа требует, а кто приезжает по протоколу, с охраной, на бронированных машинах. Но он никого не осуждает: «Будь все хорошие, войн не было бы».

Во многих семьях за эти 10 лет родились дети. Вот и у него родилась дочка.

«Маленькая девочка у меня есть, семь месяцев ей. Много радости мне даёт. Может, ради неё и живу», – говорит смотритель «города ангелов». Но всё равно большую часть жизни он проводит здесь, среди могил и тех, для кого они – вся жизнь.

Сюда люди приходят каждый день, днём и ночью. Если к нему подходят, он с каждым общается.

«Люди приезжают со всей страны. Многие говорят, что тут не по делам и не отдыхать. Люди ездят сюда как в святое место – как в Иерусалим или в Ватикан. Приезжают из Канады, Италии, Испании, Китая, Японии. Турки были, иранцы…», – рассказывает Касполат.

Это редкое кладбище на Северном Кавказе, где христиане и мусульмане лежат вместе.

«Неправильно так разделять, – считает Касполат. – Здесь нет ни мусульман, ни христиан. Это дети. Чистые создания. А люди приходят все – и христиане, и мусульмане. Есть и среди христиан нелюди, есть очень чистые мусульмане. Со слезами приходят, со слезами уходят».

Из Ингушетии недавно приезжал глава республики Юнус-бек Евкуров. Надо понимать, что это значит для Осетии. Ведь большая часть тех, кто захватил школу, были по происхождению ингушами.

«Видел целые семьи из Ингушетии, старики приезжали, с детьми, с внуками, плакали. Мы здесь боль страны чувствуем, знаем, что в сердцах отзывается», – говорит Касполат.

Это важно, что он так говорит. Потому что не раз в Осетии мне говорили иначе: что люди чувствуют себя брошенными, преданными, забытыми.

«Говорят, в Москве народ чёрствый. А вот я с сыном пока в столице был, так к нам в Детскую клиническую больницу №9 каждый день три месяца по сто человек приходили. Помогали кто чем мог. Мы были окружены вниманием. Два бомжа однажды пришли. Они пахнут, сил нет. Плачут, протягивают две бутылки колы. Говорят – вот всё, что есть, примите от нас. Таксисты с меня денег не брали. «Вы с Беслана?» спрашивали… Как они догадывались только. Я вот такое видел отношение», – говорит Касполат.

Он и его семья никакой помощи не получили, хотя обещаний было много.

«Мне не нужно ни квартиры, ни денег. Мне это неинтересно. Жить есть где – и хорошо», – говорит Касполат. «Если кому-то хотите помочь, найдите этого человека и помогите ему. Из рук в руки. Иначе всё это куда-то пропадает, все эти сборы денег, счета – всё это напрасно».

Жестокая память, но она должна быть

Наташа Сацаева работала медсестрой в роддоме. 1 сентября она пришла со своими тремя детьми в школу. Тамерлану было 6, младшим – 2 и 3 года. Все попали в заложники. Когда начался штурм, ей в голову попал осколок, она была без сознания. Сын выбежал, стал звать на помощь. Наташу и девочек чудом вынесли из огня на руках. Наташа два месяца была в коме, ей сделали операцию в Москве, но осколок прошел из лобовой части в затылочную. С тех пор она не может ходить.

«Помощь нам выдали единовременно (около 50 тыс. рублей, в то время это было около $2 тыс.), и потом ещё что-то поступало, но все деньги ушли на моё лечение. Теперь помощи нет. Наш папа сидит рядом со мной – ухаживает за мной и детьми. Все живем на мою пенсию по инвалидности – а это 14 тыс. рублей в месяц», – Наташа не жалуется, просто говорит о том, как есть в её жизни.

Об организации «Матери Беслана» она хорошего мнения.

«В Сочи меня возили в санаторий. Месяц там пробыла. В этом году меня в Крым отправили на 30 дней, на лечение. Одна я ехать никуда не могу, дали мне в сопровождающие соцработника. У нас у всех есть официальное свидетельство, что мы были в заложниках. Девять лет подряд детей возили в Хорватию на море на две недели. До нас очередь сейчас дошла. Младшая в первый раз в этом году съездила, а старшая не захотела», – говорит Наташа. Программа с Хорватией закончилась. Они надеются, что детям Беслана сохранят льготы при поступлении в институт.

«Соседи навещают, с работы приходят, никто в стороне не остался, но сейчас у всех времена нелёгкие», – считает Наташа.

Старший сын Тамерлан поступил в колледж, учится на программиста.

«Тамик с компьютером дружит. А вот дома у нас компьютера нет – сгорел», – говорит Наташа.

«Мусульмане здесь совершенно ни при чём. Те, кто школу захватил, все были наркоманы, это же было видно, кто они такие, они с нами грубо обращались, три дня ни воды, ни еды не давали», – вспоминает она.

«Эти дни никогда не забудутся. Жестокая эта память, но она должна быть. И школа должна оставаться такой, какая она есть. Чтобы помнили. Я была два раза там, в школе. На душе там очень тяжело. Но надо сохранять её».

Я не хочу ничего забывать

Зауру Абоеву тогда было 15 лет. Он шёл в 11 класс. На плечах у него была девочка-первоклашка в белом фартучке и с цветами. Он стоял на линейке близко к дверям. И попал в число заложников одним из первых.

«Подумал, что какие-то учения. Даже мыслями это трудно назвать», – говорит Заур.

У него сложилось в жизни всё хорошо. Он даже ранен не был – взрывной волной его выбросило в окно. А вот у его двоюродной сестры ребёнок не выжил.

«За три дня в заложниках мы все так сблизились, стали как одна семья. Я старался перемещаться по залу, узнавал, как у всех дела, старался разговаривать с теми, кому было трудно. Примерно за полчаса до взрыва эти люди, кто нас захватил, велели всем детям слезть с подоконников. Я стал их снимать. Пошёл слух, что нас сейчас выпустят. И тут взрыв. Шоковое состояние. У меня, видно, рот был открыт, поэтому перепонки не лопнули. Внезапно стало душно, жарко, все посыпалось. Я стою один. И вижу только, что все лежат. Второй взрыв – меня, видимо, волной выбросило. Я снова понимаю, что я снаружи. И тоже никого. Я один. И такая тишина вокруг», – вспоминает Заур.

Заложникам боевики говорили, что они никому не нужны, что никто ими не занимается.

«Мы так и считали. Я тогда подумал, что мама, наверное, в банке, надо идти к ней. Потом вижу – майка грязная, я весь в грязи, в пыли, неудобно так идти к маме на работу», – смеётся Заур. И тут он увидел милиционеров, люди побежали к школе.

Из старшего класса в школе оказались всего три человека. Остальные стояли с другой стороны двора и смогли убежать. Одна из его одноклассниц погибла: когда убегала, осколок ранил её насмерть.

После школы он уехал в Санкт-Петербург, шесть лет учился там. Теперь вернулся в Беслан.

«В Питере я ходил на все эфиры, посвященные Беслану. Я считаю, что мы, кто выжил, должны эту память хранить. Я не хочу ничего забывать. Я хочу помнить последние слова тех, кто погиб, их лица», – говорит Заур.

Теперь ему 24, он работает на двух работах, на одной даже дослужился до замдиректора. Ищет невесту.

«Когда посидишь на перекрёстке двух миров, то грустить нет времени. Я христианин. Я уважаю каждую веру. Нет у меня неприязни ни к мусульманам, ни к ингушам. Хотя я ни с одним ингушом не знаком. Боевики эти были не только ингушами. О политике мне сложно судить, тем более, что есть те, кто понимает политическую основу всего, что случилось. Первого сентября я обязательно пойду к школе. Неуважительно и нечестно забывать. Я здоров. И я должен говорить о том, что случилось», – сказал Заур.

Захват школы - как это было

Утром 1 сентября 2004 года группа боевиков захватила в заложники детей и учителей школы №1 Беслана, небольшого города в Северной Осетии. В заложниках оказалось около 1200 человек. Боевики потребовали прекращения войны в Чечне и вывода войск с территории республики. 3 сентября в школе произошёл взрыв, после чего начался штурм здания. 334 человека погибли, из них 186 детей, 17 учителей и 12 сотрудников силовых структур. Свыше 800 человек были ранены. Количество боевиков разнится от 28 до 33. Все они погибли, кроме одного – Нурпаши Кулаева. Он был арестован и приговорен к пожизненному заключению.

[Petrov]

Недавно к нам в редакцию приходила студентка журфака. Они писала диплом, что-то по теме военного репортерства. Долго и подробно расспрашивала о всех тонкостях работы, сравнивала с западным опытом. А когда она спросила о самой страшной командировке, мы, не сговариваясь, выдохнули: «Беслан».
Через месяц девушка прислала нам свой диплом. В нем, помимо спецкоров «Комсомолки», были опрошены еще с десяток военкоров. И почти все они на этот вопрос ответили одинаково.
«После Беслана многие приехали поседевшие или постаревшие. Потому что Беслан так всех изувечил. Бывают случаи, когда сильно много впечатлений набрался. Я не буду говорить, есть ребята, которых я знаю, которые к психиатру обращались. Кто-то месяц пролежал в психиатрической больнице. Холодной водой надо обливаться. Закаляться. У меня только это лекарство. От всего помогает».
«Моей дочке тогда было три года. Это как раз возраст, когда дети становятся интересны папам. Они уже научились говорить, ходить, задавать вопросы. И происходившее в бесланской школе я невольно экстраполировал на своего ребенка. То есть воспринял этот теракт как личную трагедию, примеряя ее на себя как на родителя. Вот после той командировки восстановиться психологически было довольно сложно. Этот опыт научил ставить своеобразные блоки на восприимчивость».
«Пытались запить все это коньяком, но стало только хуже. Я не пью, например, вообще уже 8 лет. Как последствие той психотравмы, остался беспредметный кошмар, который приходит каждую ночь. Снотворное не помогает. В последнее время все реже такое случается. И я заметил, что сплю спокойно, только если не дома - в гостях, в командировке, у родителей. А если оказываюсь на том диване, на котором переживал события в Беслане – все возвращается».
За плечами этих людей — Афганистан, Косово и Чечня. После Беслана — еще Ирак, Ливия, Сирия, Египет... Но именно Беслан для большинства российских журналистов стал той точкой, в которой совершенно невозможно было задавить в себе человеческое, механически исполняя долг журналистов. И репортеры закидывали камеры за спины, чтобы схватить выбегающих окровавленных детей и донести до «скорой». Сами прыгали за руль и развозили раненых по больницам. Помогали родственникам найти друг друга. И сообща договаривались не давать в эфир самое страшное — картинку из владикавказского морга, где прямо во дворе рядами были разложены более 300 обугленных тел, половина из которых — дети.
В Беслане нас больше всего поразило бессилие перед злом, невозможность предотвратить, угадать, подстелить соломки. Принято считать, что Зло — слепо. На самом деле, это мы до сих пор не можем понять, как оно выбирает свои жертвы. По каким критериям? В Беслане выбрало детей. Одни погибли сразу же, в спортзале, другие бежали окровавленные и контуженные по огородам к улице генерала Плиева, куда уже не долетали пули. Кто-то из деток в школьном пищеблоке забрался в огромную кастрюлю, и за тонкими алюминиевыми стенками, невредимый, пересидел штурм «Альфы», хотя на кухне от осколков и пуль не было живого места. Почему? Неведомо. Если не можешь понять природу Зла, попробуй хотя бы ему помешать. Поэтому в большинстве школ Донецка завтра не будет «Дня знаний». Думаем, не случайно, в последнюю неделю украинские артиллеристы точнейшим образом поразили пять объектов культуры. Эти обстрелы всегда внезапны, массированы — сериями, с корректировкой по попаданиям, и нет никаких надежд, что удар не нанесут по какой-нибудь школе. Благо, город простреливается от края до края. Хватит нам, людям, одного Беслана, который за десять лет мы так и не смогли толком пережить.

http://www.kp.ru/daily/26276.7/3153650/

[Petrov]

Россияне изменили отношение к действиям российских властей в ходе событий в Беслане, когда 1 сентября 2004 года чеченские террористы захватили среднюю школу, взяв более 1 тыс. заложников. Согласно опросам общественного мнения, проведенным «Левада-центром», 62% россиян уверены, что в ходе операции по освобождению власти сделали все возможное. Год назад эту точку зрения разделяли 46% респондентов, а в 2004 году — 54%, сообщает «Коммерсантъ».

Изменилась оценка штурма здания школы федеральными силами 3 сентября 2004 года. В 2004 году 61% опрошенных считали его неудачным, а о том, что операция по освобождению заложников прошла успешно, говорили лишь 4%. Согласно последнему опросу, 42% россиян считают результаты штурма в целом удовлетворительными, 14% — успешными и только 25% называют их неудовлетворительными.

За 10 лет существенно сократилось количество тех, кто считал, что многие заложники погибли «из-за непрофессиональных действий спецслужб». С 2004 года доля людей, ответивших так о причинах гибели заложников, сократилась с 17% до 8%.

Всего 4% считают, что это стало следствием «провокации спецслужб, которым нужна была трагедия как доказательство того, что переговоры с сепаратистами невозможны». В 2004 году такую точку зрения разделяли 14% опрошенных.

Согласно опросу, в два раза (с 34% до 17%) с 2004 года сократилось число тех, кто считает, что «власти лишь пытались сохранить лицо» во время операции.

Как заявил газете «Коммерсантъ» замдиректора «Левада-центра» Алексей Гражданкин, изменение отношения к бесланской трагедии связано с тем, что доверие к власти поднялось на максимальный уровень на фоне украинских событий.

Ровно 10 лет назад, 1 сентября 2004 года во время праздничной линейки, посвященной Дню знаний, террористы захватили среднюю школу №1 в Беслане (Северная Осетия). В здании находились более 1000 человек.

На третий день после захвата школы федеральные силы приняли решение штурмовать здание. Операция по ликвидации террористов завершилась в ночь на 4 сентября. По официальным данным, жертвами стали 334 человека, 186 из них — дети.

Спустя две недели после событий в Беслане ответственность за теракт взял на себя один из лидеров чеченских сепаратистов Шамиль Басаев.

http://top.rbc.ru/society/01/09/2014/946159.shtml

[Petrov]

Беслан: память, цветы и слезы
Ольга Слободчикова

Русская служба Би-би-си, Беслан

Пожилая женщина в платке с громким плачем идет по дорожке к тому, что осталось от школы номер 1.

В спортивном зале она подходит к стенду, на котором висят фотографии погибших учителей. Она смотрит на одну из них - учительницы осетинского языка Алены Дзуцевой.

Статьи10 лет Беслану: боль и поиски справедливости
Беслан вспоминает погибших в школе
Беслан: отношение к действиям властей изменилось
Материалы по теме
ТэгиРоссия, Северный Кавказ, Террор, Выбор редактора
Несмотря на музыку, крики этой женщины на осетинском языке слышны с улицы.

Когда в 9.15 над полуразрушенным зданием раздастся школьный звонок, она буквально взвоет.

1 сентября 2004 года в это время группа боевиков захватила в заложники 1128 человек. Они провели в спортзале, который в реальности гораздо меньше, чем на фото и видео, три дня, мучаясь от жары, жажды и голода.

После штурма 794 человека выжили, 334 погибли. Из них - 186 детей.

В Беслане встречаются семьи, в которых в теракте выжили все. Так, Казбек Мисиков в результате одного из взрывов получил серьезные травмы, которые едва не привели к ампутации руки, но сумел вывести из горящего зала всю свою семью.

Другие семьи просто перестали существовать. На соседнем от "учительского" стенде - фотографии пяти человек c одинаковыми фамилиями. Казбек Цогоев потерял жену и четырех детей. Они сидели прямо под бомбой, привязанной к баскетбольному кольцу.

Траурная процессия тянется почти час. В ней выделяется группа родственников погибших. Некоторые из них сами были заложниками, и теперь они, как и 10 лет назад, снова в 9.15 толпой заходят в спортзал.

Внутри пол устлан цветами. Венки стоят и возле фотографий 10 погибших бойцов спецподразделений "Альфа" и "Вымпел". Их выжившие коллеги возложили к ним цветы в субботу в обстановке секретности, после чего улетели в Москву спецбортом.

Сотни людей приходят к школе каждый год, чтобы вспомнить погибших 1-3 сентября. Однако пострадавших детей среди них мало. Многие "терактники", как они сами себя называют, в эти дни готовятся к учебе в школе или университете.

Чермен Бугулов, которому на момент теракта было восемь лет, рассказал Би-би-си, что крайне редко бывает на кладбище или в спортзале. На 1-3 сентября отец дарит им с мамой подарки, поздравляя их с "вторым днем рождения".

По мнению Чермена, уцелевшие не должны предаваться страшным воспоминаниям. Надо идти дальше ради тех, чьи жизни оборвались.


Но некоторые не могут этого сделать. Женщины из комитета "Матери Беслана" провели дни перед 10-й годовщиной теракта в сплошных заботах. Они отвозили цветы на кладбище и в спортзал, готовили заявление для прессы и собирали фильмы о теракте, которые они будут показывать в местном доме культуры.

"Матери Беслана", которых не удовлетворили результаты расследования, обратились в Европейский суд по правам человека. Они считают, что российские власти нарушили свои обязательства по защите жизни граждан, не предотвратив теракт.

"Эти десять лет были как один сплошной кошмар. Вроде бы уже такой острой реакции нет, но это ушло куда-то глубоко, и при каждом напоминании дает еще больший всплеск. Все десять лет мы живем с этим. Каждый день мы прокручиваем все заново", - говорит Анета Гадиева, потерявшая в результате теракта дочь.

Эти женщины плакали во время траурной церемонии в спортзале, но уже через два часа на пресс-конференции выглядели собранными и целеустремленными.

Они сообщили, что 14 октября Европейский суд по правам человека начнет рассматривать их жалобу.

http://www.bbc.co.uk/russian/russia/2014/09/140901_beslan.shtml

[Petrov]

Главред RT вспоминает Беслан
 

«RT на русском» публикует авторские статьи журналистов и общественных деятелей в рубрике «Личное мнение». Главный редактор RT Маргарита Симоньян вспоминает трагедию в Беслане.
 01.09.2014, 13:40
фото: © RT

10 лет назад в это время мы ставили камеру в одной из горных сельских школ в Карачаево-Черкесии. Ждали ВВ. Я тогда работала в пуле... Тут вошел Громов и сказал: ВВ не будет - здесь рядом захватили школу. 'Там ужас. Человек, кажется, 200'. Поначалу ужасом казалось 200. Мы загрузились в вертолет и полетели из того села в Минводы. Там взяли такси и поехали в Беслан. Наш самолет улетел в Москву без нас...
 
Беслан уже был оцеплен. Никого не пускали. Полчаса звонков во все инстанции и переговоров - и нас пустили... В городе уже была военная техника, много военных, армейская суматоха, хотя с захвата прошло всего пару часов. И гробовая тишина у школы... Мы развернули камеры и тарелку на площади возле школы, где собирались родственники, и провели там три дня вместе с ними... Эфиры, с'ёмки, перебежки по простреливаемой улице в штаб, где совещались силовики, местные власти и люди из АП, и ад ожидания развязки... Напросились ночевать у местного мента, жившего напротив школы. С его корочкой пропускали. Ночью ставили камеру в окно, дежурили по очереди... В коридоре спали какие-то японцы, тоже с камерой. Все ждали, что ночью будет штурм. Ни в первую, ни во вторую ночь штурма не было... Все эти дни - из школы стрельба очередями, звуки взрывов: подожгли выстрелом белый жигуленок в одном из дворов зачем-то... Спокойные, сдержанные родственники - тысячи людей - с мертвыми лицами. Мужчины все уже с оружием. Стоят у школы, смотрят. Ждут. По городу ходят слухи, что собирается ополчение идти войной на Ингушетию. Кто-то распространяет слухи, что этот ад устроили ингуши. Слухи, что террористы требуют у ВВ, чтобы отпустили из тюрем боевиков и немедленно вывели войска из Чечни. Слухи, что ВВ согласился...
 
На площади вдруг появляется Аушев. Пешком на наших глазах идет во двор школы. Договаривается, чтобы отпустили младенцев... Младенцев выносят на руках военные. Никто не плачет и не кричит - ни дети, ни родственники. Гробовая тишина в городе... Слухи, что у спикера местного парламента Мамсурова в школе сын и дочь. Что Аушев мог их вывести тоже. Что Мамсуров отказался. Слухи, что в школе не двести человек, а пятьсот. Не пятьсот, а тысяча. Не тысяча, а пять. Что их всех взорвут. На площадь выходит Рошаль в белом халате. Об'ясняет родственникам, сколько их дети проживут без воды. Родственники молчат. Слухи, что террористы не дали штабу передать в школу воду. После Норд-Оста боятся, что туда подмешают снотворное или еще что-нибудь... Ночью по месту, где стояли тарелки, шарахнули из школы. Утром всем велено сдвинуться дальше. Но у нас знакомые в штабе - разрешили остаться. Третий день. Знакомые из штаба: 'Сейчас наши пойдут забирать тела мужчин со двора, вроде договорились. Можем взять твоего оператора'...
 
И тут как громыхнет! Страшный взрыв в школе, такого грохота в эти дни еще не было. И сразу за ним - второй! И тут же, мгновенно - стрельба. Вырубается связь, по спутнику выходим в эфир, а вокруг - сплошная стрельба со всех сторон - и бегут, бегут, бегут полуголые дети в крови... Дети сами прыгают в Скорые, кого-то несут - все это посреди беспрерывной хаотической стрельбы, грохота и суматошного бега... Бегут и стреляют мужчины: бородатые мужчины, безбородые мужчины, мужчины в военной форме и мужчины в спортивных костюмах... Понемногу стрельба на площади затихает. Родственники - в больницах и моргах. Мы остаемся у тарелки. И до двух часов ночи слушаем ад в школе. После этой первой волны бежавших детей и родителей живых убежавших из школы мы больше не видели. Ночью город перестает быть молчаливым. В городе воцаряется нечеловеческий душераздирающий вой. Он не прекратится всю неделю похорон... Я вою тоже, пока пишу свои сюжеты. Просто от увиденного. Весь блокнот уже мокрый, строки плывут. Никогда - ни до, ни после - так не рыдала... Собираем свидетельства выживших. Все говорят одно и то же: был взрыв, разнесло окно, мы побежали, по нам стали стрелять из школы... Это рассказывают те, кто смог убежать. Кто не смог, не успел, остался в этом аду, уже ничего не расскажет. У школы сидит мужчина, качается из стороны в сторону. У него там были жена и две дочери. Жена 2-летнюю вытащила, а 12-летнюю не смогла... 12-летнюю дочь придавило плитой. Если бы мать пыталась ее вытянуть еще сколько-то времени, то не спасла бы уже и 2-хлетнюю...
 
Заложники, переговоры с террористами, война в Чечне, возможность войны осетин с ингушами - кто-то вообще помнит, в какой стране мы жили? Всего 10 лет назад... Надо почаще вспоминать. Тогда все, над чем мы сегодня бьем копья, будет казаться таким каким-то... Нелепым.


Оригинал статьи: http://russian.rt.com/article/47969#ixzz3CAdacSdG

[Petrov]

Именно он, этот миг, определил судьбу бесланской заложницы шести месяцев от роду. Все могло сложиться по-другому, не окажись малышка в руках сильного мужчины, вынесшего ее из осажденной школы и случайно попавшего в фотообъектив… Этот снимок, выхвативший одно из тысяч и тысяч мгновений бесланской трагедии, облетел весь мир: лейтенант милиции из взвода оперативного реагирования Управления ГИБДД МВД Северной Осетии Эльбрус ГОГИЧАЕВ прижимает к себе ребенка. Его крепкие мужские руки служат девочке временной, но надежной колыбелью.
Тогда, десять лет назад, «СО» впервые поведала эту историю, написанную, в прямом смысле слова, по горячим следам событий, сопроводив материал «Заложница… шести месяцев от роду» выразительным и глубоко символичным снимком: мужественный и сильный человек, оберегающий хрупкий росток жизни…
Все эти десять лет «СО» не теряла связи с родными и близкими девочки, отслеживая на своих страницах, как растут Алена Цкаева и ее старший брат Махар, в трехлетнем возрасте тоже оказавшийся заложником. Он до сих пор помнит, как в том аду кричали, взывая о помощи, их мама Фатима и сестренка Кристина. За минувшее десятилетие мое знакомство с этой семьей, завязавшееся при столь трагических обстоятельствах, переросло в нечто большее. Не обрывается ниточка, которая связала «СО» с Кларой и Борисом Гасиновыми: бабушка и дедушка Алены и Махара, потерявшие дочь Фатиму и внучку Кристину, на редкость душевные и мудрые люди. Великое терпение, такт и любовь к детям подсказывают им, какими взвешенными должны быть каждое слово, каждая минута, проведенная с внуками. Не обидеть ненароком, не сказать лишнего. Не показать слез…
Они всегда готовы поделиться с газетой новостями. Вот Алене исполнился год, и тут же следует приглашение: «Приходи! 19 февраля у Аленки первый день рождения, первую годовщину будем отмечать в узком кругу». Отец Алены и Махара – Руслан Цкаев – решил тогда, в 2005-м, собрать за столом самых близких, чтобы, помянув незабвенных жену Фатиму и дочь-первоклассницу Кристину, поблагодарить судьбу за то, что уберегла от еще большего горя, оставив целыми и невредимыми сынишку и дочку.
Или еще новость, которой Гасиновы поделились с «СО»: сотрудники Северо-Западной префектуры сообщили о том, что во дворе их дома появилась именная детская площадка «Алена». Или еще одна. А за ней другая, третья… Махарик пошел в первый класс бесланской школы № 8… У Руслана появилась новая семья… События нанизываются одно на другое, не давая возможности замкнуться в горе, впасть в депрессию. Вот дети вместе с папой Русланом и мамой Светой отправились на отдых в Турцию. Вот пришла пора отправлять в 1-й класс Алену… И мы приезжаем в Беслан 1 сентября 2011 года, чтобы вновь быть рядом с этой семьей, с девочкой Аленой, над которой, так уж получилось само собой, «СО» установила своего рода «опеку». Так рождается еще один материал «Нежный росточек по имени Алена», а с фотографии на нас смотрят удивительно красивые глаза улыбающейся девочки в нарядной школьной форме. В ней трудно узнать малышку, выхваченную из бесланского ада тем самым Эльбрусом Гогичаевым…
Сегодня, 10 лет спустя, не могла не произойти их встреча, запечатленная на фото: смущающейся Алены и ее спасителя. Человека, который принес шестимесячную девочку в здание районной администрации, надеясь, что таким образом она не сможет потеряться, и родным удастся найти ее. Все это время девочка всем тельцем прижималась к нему и не проронила ни слезинки. А когда Эльбрус передал ее в чьи-то руки, зашлась от плача. Позже он разыскал родителей Руслана Цкаева, живущих в с. Батако, чтобы сказать: ваша внучка спасена…
…Он немногословен и, на первый взгляд, замкнут. Встреча с Аленой – острое напоминание о том дне, когда смертоносный зал, каждый сантиметр которого был начинен взрывчаткой, стал местом массовой гибели ни в чем не повинных детей. Он, Эльбрус Гогичаев, был в эпицентре событий, когда начался штурм школы. И тем не менее удалось выхватить тот редкий момент, когда лицо Эльбруса Гогичаева, внешне ничуть не изменившегося за минувшие годы, неожиданно озарила светлая улыбка. И все те же крепкие мужские руки бережно и надежно держат девочку, даря ей тепло и надежду: «Все будет у тебя, Алена, хорошо!» Вот он, еще один миг между прошлым и будущим. Миг, который называется – жизнь!

http://old.sevos.ru/2014/14-09/14-09-02/02-obchestvo.htm

[Petrov]

Дети Беслана 10 лет спустя: теракт глазами ребенка
 16 комментариев







3 сентября 2014 в 13:58
Deutsche Welle

Почти все дети, пережившие 10 лет назад трагедию в Беслане, сейчас уже окончили школу и учатся в институтах. DW поговорила с выросшими детьми о теракте и о том, как он повлиял на их жизнь.









Беслан, на школьном дворе за несколько часов до теракта (фото из частного архива)


"Сначала я подумал, что это лопаются воздушные шарики. Тогда я не понимал, что это выстрелы", - вспоминает 17-летний Хетаг Хутиев. Он идет в магазин "Все по 36 рублей", чтобы купить кружку, тарелку, ложку - у Хетага начинается новая жизнь, он только что прилетел в Москву и поселился в общежитии МГТУ имени Баумана. С 1 сентября 2014 года Хетаг - студент факультета радиоэлектроники.









Хетаг Хутиев. Фото: www.dw.de


А десять лет назад 7-летний Хетаг пошел во второй класс. Родителей с ним не было - маме срочно нужно было на работу, отец ждал за оградой школы. Хетага вместе с другими загнали в класс на втором этаже, где заложников заставили отдать все ценные вещи, а оттуда - в спортзал. "Обо мне стала заботиться одна учительница, Алета Хасанбековна, она у нас в школе ведет математику. Имя очень сложное, я не мог его выговорить, попросил разрешения называть ее просто мамой. Она смутилась, но согласилась".


Ожидание
Большинство детей начальных классов не понимали, что происходит. В их воспоминаниях двое суток в плену у террористов слились в один бесконечный день.

"Мы просто сидели в спортзале и ждали, когда нас выпустят. Думали, может какие-то учения", - рассказывает 18-летний Камболат, сейчас студент медфака РУДН. У Хетага в суматохе потерялся ботинок - это волновало его больше всего. "Жара, духота, хаос полнейший, а я туфлю ищу. Мне говорят: "Да успокойся, потом найдешь". А я думал только, что, если без туфли домой вернусь, меня мама отругает". Взрослые старались вести себя спокойно, не показывали своего страха, рассказывают выпускники бесланской школы №1: "Нам говорили, что все будет хорошо, нас скоро выпустят".









Камболат Баев. Фото: www.dw.de


Под потолком висел груз - все, включая детей, знали, что это взрывчатка. "Я спросил учительницу химии - если она взорвется, школу разнесет? Она ответила: "Нет, ну что ты". Но по выражению ее лица я понял, что это не так", - вспоминает Хетаг.

В середине зала оставался проход шириной около метра - остальное было забито людьми, поэтому дышать было нечем, вспоминает Хетаг. Пошел дождь, ученикам старших классов разрешили выбить верхние окна. "Главная мысль была - попить воды, - вспоминает 18-летняя Зарина Дзампаева. - Они не разрешали. Но я все равно нагло выходила в туалет и пила, и брала с собой рубашку, и мочила ее, и приносила маме и сестре". Зарина помнит лицо одного из террористов: "У него был шрам через всю шею".









Зарина Дзампаева. Фото: www.dw.de


Когда дети начинали шуметь, боевики стреляли в воздух - "Я думал, они нас так пугают, успокаивают, - говорит Камболат. - В 9 лет не будешь думать, что кто-то хочет убить тебя. Если бы я сейчас туда попал, я бы не выдержал". В какой-то момент по залу прошел шум - убили взрослого мужчину. "Я этого не видела, но поняла, что произошло", - рассказывает Зарина.

Хетаг видел, как одному мальчику удалось сбежать: "Там открытые двери были. Он сидел на низком старте. Посмотрел влево, посмотрел вправо - нет террористов. И побежал. Потом в проходе появился один человек, побежал за ним, стал стрелять. Убили его или нет - не знаю". После этого проход загородили партами, контроль усилился, рассказывает Хетаг.


3 сентября
"После первого взрыва все сидели тихо, никто не побежал. После второго все поняли, что пора. Я тоже это понял и выпрыгнул в окно", - говорит Хетаг. Он пробежал какие-то гаражи, его кто-то подхватил, перебросил через забор.

Камболата завалило обломками, он на некоторое время потерял сознание. "Меня нашел один житель Беслана, он сразу после спецназовцев забежал в школу и вынес очень много детей. У него самого две дочки было в школе - старшую нашел, младшую не смог найти". Одно крыло спортзала уже горело. "Он меня через спортзал понес, там был пристроен тренажерный зал, через окно детей выдавали. Меня взял парень в военной форме".









Школа, в которой удерживали заложников. Беслан, 2004 год. Фото: Reuters


"Как начался штурм? Это произошло не сразу, - вспоминает Зарина. - Было постепенное нарастание ужаса, пожара, дыма. Я уже не знала, где моя сестра, где мама. Не понимала, куда делись люди. Начали рушиться обломки. Нашла свою сестру, она лежала лицом вверх, щека была красная, кровь на пол-лица. Я ее теребила, звала: "Марина, Марина!" Она не отвечала. Только приоткрыла глаза и опять закрыла. Я тогда подумала, что она…", - Зарина не договаривает фразу. Сестру удалось спасти - ее нашли на третий день и отвезли в больницу. Их мать погибла.

С крыши упало "что-то большое деревянное". Одна учительница сказала Зарине, что надо накрыться досками - так она лежала, пока шла стрельба, а потом вслед за этой учительницей побежала в раздевалку, которая в тот момент уже была под контролем спецназа. "Я думала, что это безопасное место - там давали воду из шлангов, там можно было передохнуть минут 15". Но на самом деле самое опасное было впереди - нужно было пройти через обстреливаемый школьный двор. Кто-то взял Зарину на руки и побежал.


После теракта
Камболата бортом МЧС отправили в Москву с осколочными ранениями плеча и правого бедра. В больнице он и его семья приняли крещение. Камболат никогда не спрашивал своих родителей о том, что произошло. "Потом, когда подрос, сам стал выяснять - читал в интернете, смотрел видео. Гораздо позже пришло осознание того, как это было страшно".

Зарина сначала жила у тети, потом, когда сестру выписали из больницы, обе девочки вернулись к отцу. "Мне никто не сказал прямо, что мама погибла. Я это как-то сама поняла", - вспоминает Зарина. Началась обычная детская жизнь. "Психологи, родственники, все говорили мне, что надо это забыть, - говорит Зарина. - И я забыла".

Разумеется, детям Беслана общество уделяло повышенное внимание. Камболат говорит, что был бы рад отказаться от него: "Мы потом объездили весь мир, с нами работали психологи, клоуны, чтобы отвлечь. Такой ценой, какой нам это досталось - ничего не надо было. Лучше бы шла жизнь, как она шла".

А взрослые искали виновных. "Я теперь не понимаю, кто должен нести ответственность, - говорит Зарина. - Одни утверждают одно, другие - другое. У нас в городе многие обвиняли директора школы, Лидию Александровну, якобы она вступила в сговор с террористами. Вокруг нее всегда поднимался шум, в нее даже кидали обувь. Ей пришлось уволиться с работы. Но потом одна из главных обвинительниц, Марина Пак, у которой погибла дочь, извинилась перед бывшим директором".


Дети выросли
Можно ли было при штурме обойтись меньшим количеством жертв? Выросшие дети Беслана этого не знают. К "альфовцам", которые руководили спецоперацией, у заложников претензий нет. "Вы представьте себе, брать на себя ответственность за столько жизней, - говорит Камболат. - 1300 человек, все заминировано, одно движение ноги - и все замыкалось, от спортзала кирпича не осталось бы. Винить их неправильно, они сами потеряли 10 человек. Если бы не они, может быть, нас бы не было". Погибших спецназовцев в городе знают поименно.

Все дети, прошедшие через Беслан, получили льготы при поступлении в вузы. Правда, не все этим воспользовались. "Я, например, сам поступал, набрал нужное количество баллов на ЕГЭ, - с гордостью говорит Хетаг. - Мне по льготе предлагали только информатику, а я хотел заниматься радиоэлектроникой".

Камболата в Москве иногда принимают за чеченца. Он этому даже не удивляется: "Я же небритый хожу, а у многих людей представление, что Кавказ - это Чечня. Я когда поступил, с девочками знакомился. Они спрашивали: "Северная Осетия - это где?" Я паспорт показывал: гражданин РФ. "Надо же!" Мало кто знает, что мы православные. Сам я могу определить, кто чеченец, кто дагестанец или ингуш, осетина сразу отличу. Мы на Кавказе видим друг друга, а в Москве мы все одинаковые".

3 сентября в Беслане пройдут траурные мероприятия. В память о погибших жители города запустят в небо 335 воздушных шариков.

Читать полностью:  http://news.tut.by/world/413946.html

В статье фото, которое было сделано в день теракта. Комментарий к фото - лажа, потому что "за несколько часов до теракта" было раннее утро. Но сделано утром, т.к. тень падает с востока на запад. В центре, если не ошибаюсь - завуч Лена Косумова.