Случайно наткнулся на ролик, где какой-то адвокат рассказывает про в общем-то обойденного вниманием СМИ адвоката Кулаева - Альберта Плиева.
http://www.youtube.com/watch?v=_M4IMIDb8KoС точки зрения мифов/фактов о теракте - это неинтересно, но просто любопытно было услышать. Как-то не интересовался этим вопросом ранее. Адвокат в ролике закончил речь, что Плиев, молодой адвокат, после дела Кулаева ушел из адвокатуры и вообще исчез из Осетии неизвестно куда. Также в ролике короткое интервью с адвокатом Сикоевым, который вроде был назначен, но отказался защищать Кулаева.
Просто информация для интересующихся. И для кучи пара гуглоссылок.
Плиев, Альберт
Адвокат единственного задержанного участника захвата школы в Беслане
Уроженец Северной Осетии, адвокат Нурпаши Кулаева, единственного задержанного участника захвата школы в Беслане.
Плиев Альберт Альбертович родился в 1978 году во Владикавказе. Отец, Альберт Ясонович - в прошлом известный в Осетии футболист, защитник в команде "Спартак" (Орджоникидзе), ныне "Алания", заведует футбольным спорткомплексом "Юность" во Владикавказе. Мать, Римма Арсеньевна - педагог, преподаватель истории в Северо-Осетинском госуниверситете [5].
Альберт Плиев с отличием окончил юридический факультет Северо-Осетинского госуниверситета. На пятом курсе поступил на работу в адвокатскую контору "Центральная", крупнейшую в республике [5].
До того, как Плиев взялся защищать Нурпашу Кулаева, единственного задержанного участника захвата школы в Беслане, адвокат выступал в качестве адвоката по ряду уголовных дел, связанных с убийствами и изнасилованиями [5].
Плиев был назначен защищать Кулаева после разговора с президентом адвокатской палаты Северной Осетии Марком Гаглоевым. Комментируя свое назначения, Плиев отмечал, что был в то время дежурным адвокатом и не мог отказаться. Добровольно ни один североосетинский адвокат представлять интересы Кулаева в суде не хотел. На предварительном следствии у Кулаева был другой адвокат - Умарбек Сикоев. Когда следствие закончилось, Сикоев потребовал замену, пообещав в случае его принудительного назначения адвокатом Кулаева на процессе уйти из адвокатуры [5], [6].
На процессе Плиев неоднократно подчеркивал, что некоторые из инкриминируемых Кулаеву преступлений не были доказаны прокуратурой. В частности, не было доказано, что Кулаев, обвиняемый по статье 105 часть 2 УК РФ (убийство), стрелял в заложников [5], [6].
Вместе с тем, по данным некоторых СМИ, пострадавшие от теракта рассматривали возможность нанять Кулаеву другого адвоката. По их мнению, Плиев, назначенный в принудительном порядке, играл в процессе исключительно номинальную роль. Плиев, защищая Кулаева, в целом поддерживал версию прокуратуры о ходе теракта, в то время как пострадавшие считали, что многие заложники погибли вследствие непродуманных действий федеральных сил во время штурма [3], [4].
29 мая 2005 года Верховный суд Северной Осетии приговорил подзащитного Плиева к пожизненному заключению в колонии особого режима. Прокуратура требовала для Кулаева смертной казни, однако судом был учтен соблюдаемый Россией мораторий на применение исключительной меры наказания [2].
Плиев обжаловал приговор Кулаеву в Верховном суде РФ, ссылаясь на волю своего подзащитного [1]. К середине октября 2006 года сообщений о решении Верховного суда в печати не появлялось.
http://lenta.ru/lib/14163059/Альберт Плиев: «Верить Кулаеву заставляет меня закон»
14 июня 2005, 14:38
— О своем назначении узнал 3 мая. Мне выписали ордер, и в тот же день я уже пообщался с Кулаевым. А после этого уже начал изучать дело», — рассказывает Альберт Плиев.
— В СМИ уже прошла информация о том, что отказаться от этого предложения вы не могли.
— Не мог. В тот день я был дежурным в нашей адвокатской конторе, и не имел права отказаться, какое бы дело мне ни дали.
— Ваша первая реакция? Может быть, шок был?
— Не скажу, чтобы шок. Я осознавал всю сложность этого очень тяжелого процесса.
— Как отнеслись к вашему назначению родители, друзья и просто знакомые?
— У всех была негативная реакция. До самого процесса нигде не озвучивалось, что именно я буду защищать Кулаева. А 17 мая, когда прошло первое судебное заседание, ко мне начали поступать звонки. Все как один недоумевали по поводу того, что я защищаю Кулаева. Приходилось рассказывать историю моего назначения, что это всего лишь совпадение и на моем месте мог оказаться любой другой адвокат. После этого мои близкие с пониманием начали относиться к тому, что мне приходится быть адвокатом Кулаева.
— Если уж вы — адвокат, назначенный государством, то, может быть, вашу нелегкую работу как-то дополнительно простимулируют?..
— Нет. Есть федеральный закон об оплате труда адвоката. В этом законе и обозначены наши ставки. Выше их не прыгнешь.
— Каковы ваши первые впечатления от общения с Кулаевым…
— Первая встреча длилась около двух часов. Я представился ему, определил для себя степень его виновности и невиновности. Он сразу заявил, что в Беслан попал по велению своего брата. Кулаев говорил, что на Кавказе слово старших — закон, поэтому он не мог ослушаться, более того не знал, куда едет и с какой целью.
— Мнение о нем как-то поменялось после первой встречи?
— Не хотелось бы комментировать этот момент.
— Какое отношение он вызывает у Вас?
— Только профессиональное.
— На первом заседании многие обратили на вас внимание. Создавалась впечатление, что адвокат Плиев испытывает большую вину за то, что защищает террориста, нежели сам террорист Кулаев. Уж очень скованным вы выглядели.
— Скованность была перед многочисленными камерами.
— Вы испытывали чувства внутреннего дискомфорта?
— Нет, это ведь моя работа. Адвокат защищает не преступление, а права человека.
— Как часто общаетесь с Кулаевым?
— В неделю пару раз навещаю его.
— Он как-то рассчитывает на вашу помощь? Наверное, чувствует себя обреченным?
— Маленькая надежда, пусть даже ее можно называть призрачной, всегда сохраняется.
— Не испытывает ли Кулаев угнетенности? К чему он готовится?
— Это лучше у него спросить. Не могу отвечать за своего подзащитного.
— Потерпевшие уже выражали вам свое отношение?
— Да. Меня очень тронули слова одной из бесланских женщин, которая сказала, что «мы не осуждаем и полностью понимаем тебя». Потерпевшие осознают, что без адвоката не мог начаться судебный процесс. Конечно, изначально я надеялся на их понимание, и все же мне были очень приятны их слова.
— Вас не удивляет то, в каком русле пошел судебный процесс на последних двух заседаниях. Бесланские матери сказали, что готовы простить Кулаева, если он им расскажет всю правду.
— С вашего позволения, воздержусь от комментариев.
— Ну тогда хотя бы выразите свое отношение к позиции матерей.
— Это их право, — вот все, что я могу сказать.
— Между тем, еще на втором заседании они готовы были растерзать Кулаева. Да вот конвоиры не позволили им.
— Я понимаю их чувства. И во время общения с Кулаевым мы говорили о том, что такая реакция потерпевших вероятна.
— Сам Кулаев не признает себя виновным. Но хотя бы в чем-нибудь он раскаивается?
— Раскаивается в том, что попал в Беслан и что не мог оспорить слова старшего брата. Повторюсь, Кулаев утверждает, что не знал, куда его ведет брат.
— Вы склонны верить ему?
— Любой адвокат должен верить своему подзащитному.
— На втором заседании, когда ваша оппонирующая сторона закончила читать обвинение, Вв сказали, что по закону должны отстаивать интересы своего подзащитного и тоже не признаете Кулаева виновным…
— Есть закон об адвокатской деятельности и этики адвоката, который указывает на недопустимость расхождений адвоката и обвиняемого. То есть, если Кулаев не признает себя виновным, то я обязан придерживаться его позиции и не отклоняться от линии защиты.
— Какие смягчающие обстоятельства есть в деле вашего подзащитного?
— Кулаев ранее не судим, у него на иждивении — двое малолетних детей, у него положительные характеристики по месту учебы и жительства.
— С его родственниками приходилось общаться?
— Нет.
— Почему?
— Они не выходили на меня.
— Сам Кулаев имел общение с родственниками?
— Нет, это запрещено законом. Он получит разрешение на свидание только после приговора.
— На первом судебном заседании общественность откровенно раздражал внешний вид Кулаева. Он предстал заметно поправившимся, с распущенным волосами. Затем Кулаев решил постричься наголо. Это была ваша рекомендация?
— Нет.
— О чем-нибудь постороннем, не относящемся к делу, с Кулаевым говорите?
— Нет, только о деле.
— Ваш подзащитный о чем-то просит вас?
— Нет.
— Что значит это дело для адвоката Плиева? Ведь в нем можно усматривать и положительные стороны для вас. Как-никак теперь ваше имя будет на слуху.
— Пока я никаких положительных сторон не нахожу.
— Даже приобретение опыта? К слову, вам ведь противостоит серьезная сторона обвинения. Та же Мария Семисынова — опытный прокурор, которая отправила за решетку многих террористов, совершивших кровавые преступления на территории Северной Осетии.
— Какое бы то дело ни было, адвокатский опыт накапливается. А с Марией Степановной мы были знакомы еще до настоящего судебного процесса.
— Помимо этого, сейчас Вы еще ведете какое-нибудь дело?
— Да, и не одно, а девять. Конечно, загруженность большая. Но по другим делам суды подстраиваются под мой график.
— Насколько может затянуться этот судебный процесс? В прошлом во Владикавказе уже проходили громкие судебные процессы, растянувшиеся на полгода: теракты на Центральном рынке, рынке «Фаллой», п. Спутник, Моздоке. Тогда потерпевших, которых предстояло допросить, было в несколько раз меньше. Сейчас же суду необходимо допросить более 1300 человек.
— Учитывая объем дела — 105 томов, 1312 потерпевших и трехсот свидетелей, думаю, что это процесс будет долгим и может растянуться на год.
http://region15.ru/articles/503/Адвокат террориста
Во Владикавказе продолжается суд над Нурпаши Кулаевым, единственным бесланским террористом, выжившим после штурма захваченной школы. Недавно на процессе произошла настоящая сенсация: бесланские матери, ранее грозившие устроить подсудимому самосуд, пообещали ходатайствовать о его помиловании, если он расскажет суду всю правду о теракте. Этот неожиданный поворот многие связывают с действиями 26-летнего адвоката Альберта Плиева, единственного юриста в Северной Осетии, согласившегося защищать Кулаева. Корреспондент "Известий" встретился с самим Альбертом Плиевым
Альберт Плиев стал самым известным адвокатом в Осетии
Во Владикавказе продолжается суд над Нурпаши Кулаевым, единственным бесланским террористом, выжившим после штурма захваченной школы. Недавно на процессе произошла настоящая сенсация: бесланские матери, ранее грозившие устроить подсудимому самосуд, пообещали ходатайствовать о его помиловании, если он расскажет суду всю правду о теракте. ("Известия" подробно писали об этом 3 июня.) Этот неожиданный поворот многие связывают с действиями 26-летнего адвоката Альберта Плиева, единственного юриста в Северной Осетии, согласившегося защищать Кулаева. Корреспондент "Известий" встретился с самим Альбертом Плиевым, его родственниками, близкими и коллегами, чтобы понять: почему молодой перспективный адвокат согласился на "расстрельную" роль, которая может стоить ему не только карьеры, но и жизни?
"Морально мне тяжело"
До начала процесса над Нурпаши Кулаевым оставались считанные недели, а адвоката ему никак не могли найти. На предварительном следствии у него был назначенный защитник - адвокат Умарбек Сикоев. Но когда следствие закончилось, Сикоев неожиданно явился к президенту Адвокатской палаты Северной Осетии и потребовал замену.
- Принудите - уволюсь, - только и сказал он.
Остальные адвокаты, как только им предлагали стать назначенными государством защитниками Кулаева, не раздумывая клали свои документы на стол.
- После такого процесса в профессии больше делать нечего, лучше уйти сейчас, - говорили они одно и то же.
В итоге в Северной Осетии дошло до того, что на общих собраниях целые коллегии адвокатов республики единодушно отказывались от предложенной миссии.
Президент Адвокатской палаты Северной Осетии Марк Гаглоев тоже отказался. Когда мы говорим с ним, у него из глаз текут слезы, трясутся руки. Он искренне оправдывается:
- Я уже не молод. Я бы не выдержал этого процесса - ни физически, ни морально. Сейчас скажу вам то, чего не говорил Плиеву. Я узнал о взрывах в бесланской школе и о штурме из выпуска теленовостей. Сразу бросился к своему джипу и понесся в Беслан на такой скорости, которой никогда себе не разрешал. Уже через полчаса вместе с жителями города я ломал кирпичный забор за школой, чтобы сделать проход для носилок с ранеными. Несколько человек ударяли в стену большой металлической трубой. Рядом со мной парень голыми кулаками бил по кирпичам. Я стал делать то же, не обращая внимания на ссадины и кровь, не чувствуя боли. За забором уже стояли носилки, в которых лежала девочка лет тринадцати - в одних трусиках, с трещинами на губах, сильно обгоревшая, но живая. Она до сих пор перед моими глазами! А в ушах стоны и крики раненых детей! Нет, я бы не смог все это пережить в суде заново! Если бы встал вопрос ребром, я бы тоже оставил свою работу.
Процесс, которого ждала вся страна, а не только несчастные родственники убитых и искалеченных детей, грозил быть сорванным. 3 мая Гаглоев получил определение Верховного суда республики о назначении Кулаеву адвоката.
- Лимит на отсрочки и уговоры был исчерпан, - говорит Гаглоев. - Больше тянуть время было невозможно.
В этот день Альберт Плиев дежурил по адвокатской конторе "Центральная" во Владикавказе и по первому зову обязан был явиться к следователю, прокурору, судье, чтобы защищать интересы задержанного, обвиняемого или подсудимого. Гаглоев вызвал его к себе. И начал убеждать.
- Это был чудовищно тяжелый разговор, - вспоминает Гаглоев. - Я использовал, по-моему, все аргументы, которые мог. Упирал на чувство долга, говорил, что мы защищаем и насильников, и серийных убийц, потому что профессия у нас такая. Давил на недопустимость срыва процесса, которого ждет не только вся Осетия, но и вся страна. К тому же у него не погибали близкие родственники в Беслане. Альберт только спросил меня: "У адвоката Игоря Габуева в этой школе пострадали двое сыновей. Как я буду смотреть ему в глаза?" Но я продолжал настаивать. И в итоге он согласился.
Сам Альберт Плиев неохотно вспоминает ту беседу с Гаглоевым. Говорит, что переживал трагедию в Беслане так же, как и все в Осетии. Во время нашего первого разговора на вопрос: "Почему согласился?" он отвечает стандартным набором фраз:
- Защищать подсудимого по назначению я должен в соответствии с законом "Об адвокатской деятельности и об адвокатуре". Там сказано, что я "обязан исполнять требование закона об обязательном участии адвоката в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, предварительного следствия, прокурора или суда".
И тихо признается:
- Морально мне тяжело.
На самом деле Плиев недоговаривает. Не только профессиональный долг заставил его стать адвокатом террориста.
"Как же можно так подставлять парня?!"
Альберт Плиев до последнего момента скрывал от родственников и близких имя своего нового клиента. О том, кого он теперь защищает, не знали ни его мама, ни тем более отец.
Мама Альберта Римма Арсеньевна узнала обо всем только перед самым процессом. Собираясь на него, Альберт спросил ее, подойдет ли яркий галстук к его лучшему костюму. По тому, как тщательно сын одевался, мать сразу догадалась: Альберт собирается защищать кого-то в Верховном суде республики. Так уже бывало не раз. На ее будничный вопрос: "Что за процесс?" Альберт спокойно ответил: "Меня назначили адвокатом Кулаева".
- Я была в шоке, - говорит Римма Арсеньевна. - Первая мысль была: как же можно так подставлять парня?!
Теперь ей кажется, что сама жизнь готовила сына к судьбоносному процессу:
- Когда я все взвесила, то поняла: он, видимо, не случайно оказался дежурным в тот день. Он уже и убийц, и сексуального маньяка защищал. От этих дел отмахивались все его коллеги. А для него это адвокатский долг, видите ли!
Тем не менее ей пришлось благословить сына. Так мать адвоката Альберта Плиева сама стала адвокатом. Она защищает своего сына перед всей Осетией, жители которой судят его по законам, далеким от Уголовно-процессуального кодекса.
- После начала процесса на нас обрушился шквал телефонных звонков. - говорит мать Альберта. - У родственников и знакомых одни и те же вопросы: "Мы не ошиблись? Это он? Но почему согласился?" Я уже освоила юридическую терминологию и терпеливо отвечаю: "Он не преступление защищает, а реализует право подсудимого на защиту". Не все понимают. Даже своей маме я до сих пор не могу этого растолковать.
Она уверена, что если бы сын с ней посоветовался, ей удалось бы его отговорить:
- Сообщи Альберт о назначении сразу, на его месте сейчас был бы другой. Но когда я обо всем узнала, изменить что-либо было уже поздно.
Отец Альберта Плиева Альберт Ясонович узнал обо всем из теленовостей. Сначала не мог поверить, что вырастил защитника террориста:
- Вообще-то я обычно сдержанный. А тут возмутился: "Как ты можешь изверга защищать?"
Теперь он не спит ночами. Говорит, что переживал трагедию, как будто эти дети в школе были его детьми. Теперь переживает ее еще раз.
- Весь мир содрогнулся от взрывов в Беслане, - говорит Альберт Ясонович, шагая по кромке искусственного газона футбольного спорткомплекса "Юность", которым заведует. - Мог ли я предположить тогда, что эта трагедия спустя много месяцев снова вторгнется в нашу семью?
"Адвокат Плиев уже развалил одно мое дело"
Девушка адвоката Плиева Илита Хадаева работает следователем в райотделе милиции Промышленного района Владикавказа. Они познакомились на юридической практике. Были по разные стороны уголовного процесса. Она - будущий следователь, должна была доказать совершение преступления, а он - без пяти минут защитник обвиняемого - доказать его невиновность. Так потом у них было не раз и не два. Только уже в реальной, профессиональной жизни.
Придя на работу в следствие, Илита часто просила Альберта быть государственным защитником у обвиняемых, проходивших по ее делам. Когда-то она тоже давила на его чувство профессионального долга.
- Адвокат Плиев даже развалил одно мое дело! - не без гордости признается она.
- Я допускала, что некоторые потерпевшие могут, не разобравшись, отождествить адвоката с подсудимым, которого Альберт защищает даже не по собственной воле, - говорит она. - Я пришла в Верховный суд на первое заседание - и от сердца чуть отлегло: бесланские матери в зале вели себя сдержаннее, чем я ожидала. Но всплески эмоций в свой адрес ему наверняка еще предстоит пережить.
Илита уверена, что Альберт выдержит процесс. Более того, по ее мнению, он обязательно найдет взаимопонимание со своим подзащитным.
- Когда я вместе с ним работаю по одному делу, то всегда восхищаюсь, как он умеет расположить к себе людей, - говорит Илита.
"Любой пострадавший воткнет в него нож - и никто это не осудит"
Родственники потерпевших узнали о том, кто будет защищать Нурпаши Кулаева, тоже в день начала процесса. Имя адвоката от них скрывали умышленно. Власти опасались, что бесланские матери еще до суда окажут на семью Альберта Плиева такое давление, что он в итоге откажется защищать Кулаева.
Альберт Плиев понимает это, но старается говорить осторожно.
- Из разговоров потерпевших я уловил, что они расценивают мою роль именно как обязанность, - говорит он. - Это обнадеживает. Хотя не исключаю, что однажды могу попасть под горячую руку. Ведь некоторые из присутствующих в зале суда потеряли в этом ужасном теракте всю семью.
Среди пострадавших в бесланском теракте тоже есть Плиевы. В Осетии все однофамильцы считаются родственниками. Но Плиевы-пострадавшие не хотят признавать Плиева-адвоката своим родственником.
- Он явно не осетин, - убеждена тетя пострадавшего в заложниках десятилетнего Чермена Плиева Земфира. - У нас есть ингуши Плиевы. Они чисто говорят по-осетински. Вы проверьте! Наверное, Альберт Плиев из чужих. Такая фамилия встречается в Ингушетии и Чечне. Осетин не мог согласиться защищать убийцу, у которого руки в крови бесланских детей! (Альберт Плиев - осетин. - "Известия").
- Похоже, адвокат Плиев не думает, что с ним будет! Любой пострадавший воткнет в него нож - его не осудят, - признается мне Теймураз Плиев. У него, бывшего офицера милиции, а ныне пенсионера, в заложниках побывали жена и двое детей. Они вернулись из школы с осколками в ногах и руках, ожогами и лопнувшими барабанными перепонками.
События, разворачивающиеся в суде, только подогревают их эмоции. Как известно, на второй день слушаний Кулаев заявил, что не признает вины. На обращенный к Плиеву вопрос судьи - об отношении к обвинительному заключению - адвокату пришлось повторить позицию подзащитного. И он сказал, что считает Кулаева невиновным.
- Вот почему никто из нас не хотел оказаться на месте Плиева! - сказал один из известных адвокатов-отказников, попросивший не упоминать его имени в газете. - Вот почему ушел Сикоев. Одно дело - защищать Кулаева за закрытыми дверями следствия и совсем другое - говорить о его невиновности перед всем народом.
Кто поверит, что Плиев на самом деле думает так, как говорит про Кулаева? Заурбек Гуцаев, председатель коллегии адвокатов "Центральная", в которой работает Альберт Плиев, утверждает, что защитник не имеет права отступать от позиции своего клиента.
Тем не менее заявление адвоката Плиева о невиновности Нурпаши Кулаева вызвало в республике бурю эмоций.
- Разве можно утверждать, что Кулаев невиновен? Пусть на кладбище наше этот Плиев сходит - посмотрит! Пусть взглянет в глаза матерям, которые детей в школе потеряли! Раз Кулаев пошел в школу, он понимал, что это не просто так. Совесть же надо иметь! Пусть лучше у него будет русский адвокат. Пусть любой другой, но не осетин. Надо же быть патриотом своего народа. После этого процесса к нему будут с пренебрежением относиться во всей Осетии! - так говорит учитель истории Елена Бзиева. Вместе с семьей она переехала в квартиру раненного во время пребывания в заложниках и недавно погибшего брата Сергея. Сноха Елены Динара Плиева скончалась еще 3 сентября в самой школе.
Во время нашего разговора к пострадавшим Плиевым заходит соседка, школьный лаборант Фатима Евсанова:
- Если адвокат Плиев еще раза два скажет, что Кулаев невиновен, его растерзают, - резюмирует она.
Этот риск понимают и в семье Альберта Плиева.
- С начала процесса он сильно изменился, - говорит его мама Римма Арсеньевна. - Резко повзрослел. Раньше возвращался с работы и смотрел любимые мультики. Теперь ложится и смотрит в потолок.
"Он будет знать о Кулаеве больше, чем зафиксировано в материалах дела"
Коллеги Альберта говорят, что, несмотря на выбор, который Плиев уже сделал, согласившись стать адвокатом Кулаева, перед ним стоит еще одна, столь же непростая дилемма: спустить дело на тормозах, то есть быть фиктивным защитником, либо же работать на полную катушку. Ведь в любом деле есть недоработки следствия.
Первое хоть как-то оправдает его в глазах родственников погибших и сбережет от народного гнева. Однако сам Плиев все для себя уже решил:
- Если я не буду активно защищать подсудимого, это унизит меня как адвоката, - говорит он.
Молодые коллеги Альберта Плиева, которые хорошо его знают, считают, что иначе просто и быть не могло. Похоже, что теперь, когда процесс над Кулаевым идет полным ходом, некоторые из них даже начинают ему по-хорошему завидовать.
- Альберт очень хороший юрист и тонкий психолог, - говорит его коллега, адвокат Элина Джиоева. - Он знает, как разговорить своего подзащитного, как найти с ним общий язык. И главное, как сделать так, чтобы арестованный человек, обвиняемый в самых страшных преступлениях, замкнутый и озлобленный на весь свет, вдруг начал тебе доверять. Альберт очень часто знает о своих подзащитных куда больше, чем сказано в материалах дела. Скорее всего так будет и в этот раз. Мне кажется, он потому и согласился на этот процесс, что не хотел упускать уникальный шанс: узнать о трагедии в Беслане больше, чем знают все остальные. Кроме разве что самого Кулаева.
Когда я спрашиваю об этом самого Плиева, он не уходит от ответа:
- Это правда. Я действительно хочу докопаться до истины. Хочу понять, что же на самом деле произошло в школе.
При этом Альберт наотрез отказывается говорить о содержании его бесед с Кулаевым - ссылается на адвокатскую тайну.
После окончания суда Альберт Плиев снова окажется перед выбором.
Либо рассказать все, что ему стало известно, нарушив один из главных профессиональных принципов.
Либо хранить эту тайну в себе. По крайней мере до тех пор, пока жив его нынешний подзащитный.
Плиев Альберт Альбертович родился 1 августа 1978 года во Владикавказе. Его отец Альберт Ясонович - в прошлом известный в Осетии футболист, защитник в команде "Спартак" Орджоникидзе (ныне "Алания"), по профессии инженер-строитель. Мать Римма Арсеньевна - педагог, преподаватель истории в Северо-Осетинском госуниверситете. Старшая сестра Лаура - банковский работник.
Альберт Плиев закончил гимназию с углубленным изучением английского языка. Поступил на юрфак Северо-Осетинского госуниверситета. Учился отлично, но в общественной жизни активно не проявлял себя. Стать адвокатом решил еще в вузе. На пятом курсе пришел в адвокатскую контору "Центральная", самую крупную в республике.
Работает адвокатом четыре года. Одновременно учится в аспирантуре. Тема его диссертации посвящена вопросам трудового права.
http://izvestia.ru/news/303265
Автор