Фильм памяти героя России Александра Перова

(можно тему перенести в раздел "Спецназ"?)

http://www.svidanok.net/phpbbforum/viewtopic.php?f=27&t=4981

Алексей Пряшников «Герой нашего времени»
(похоже, что фрагменты, но довольно много)

Цитировать

ТРАГЕДИЯ, ПОТРЯСШАЯ ВЕСЬ МИР

Наступил День знаний: 1 сентября 2004 года. В стране, во всех республиках Северного Кавказа.
Более тысячи ребят, их родителей, родных и близких пришли к школе № 1 города Беслана Северной Осетии.

И в это радостное для всех время произошло редкое событие, которое потрясло не только россиян, но и всех жителей планеты. Группа террористов численностью более 30 человек из отборного батальона Басаева напала на эту школу. Автоматами, огнём и прикладами согнали собравшихся в помещение, в основном в спортзал, и объявили всех заложниками.

С первых минут захвата действия террористов отличались особой жестокостью. Мужчин отделили от женщин и детей и более двадцати из них тут же расстреляли. Кого-то убивали прямо на глазах детей: ставили на колени и стреляли в затылок.

Террористы лишили пищи и воды всех заложников.
Беслан стал российским городом национальной катастрофы, испытывая его жителей на нравственную прочность.

ПОЛЕТ
(рассказывает участник штурма из группы Перова)

«1 сентября. Утром, как всегда, побегали, на турнике позанимались, поотжимались. И вдруг экстренное совещание, на котором ставят задачу: одной группе отправиться в Гудермес. Нужно взять серьёзного бандита. Второй группе – выехать в Грозный и взять человека в погонах, который работает на боевиков. Мы с Сашкой должны были ехать в Гудермес.

Только пошли собираться, как вызвали вновь на экстренное совещание. Гудермес и Грозный отменяются, мы летим в Беслан. Там захвачено три школы, аэропорт.

Нас всего-то чуть более двадцати человек. Сашка в недоумении: «Три школы и аэропорт, многовато».
Быстро собираемся и вертолётами, низко над землёй, с бешеной скоростью летим в Беслан.

В таких ситуациях вертолётчики уже начинают маневрировать по-своему. Если гора, вертолёт резко поднимается вверх, а потом быстро проваливается вниз. Или встретились провода – вертолёт летит над ними, а потом опять пикирует вниз. Эти манёвры для того, чтобы «духи» не смогли его сбить. Когда он летит высоко, его хорошо видно, есть время прицелиться, сбить очередью из пулемёта или ракетой. А когда вот так, попробуй успей прицельно выстрелить.

Сашка сидит на полу, смотрю, ему плохо. Говорю: «Давай сюда, на скамейку». Подвинул молодых.
Сашка: «Мутит, мутит... » – «Ладно, братан, скоро сядем». А мне самолёты, вертолёты по барабану. У меня нет такого, чтобы мутило, спокойно переношу. Минут через сорок прилетели. В иллюминаторы видим Владикавказский аэропорт.

Вертолёт приземлился на траву, не на бетонку. Мы сразу рассыпались по-боевому. С нами летел старший над всеми группами Игорь В. Он и командовал всем «парадом».

Смотрим с Сашкой: люди ходят спокойно, машины ездят, ребята стоят вдалеке, курят. Понимаем, что аэропорт не захвачен. Минут через десять командир говорит: «Садимся в автобус и едем в Беслан. Быть предельно внимательными. Захвачено две школы. Вот такая информация».

«Уже полегче», – говорит Сашка. По дороге спросили одного водителя. Он сказал, что захвачена только одна школа.

Приехали в город. Командир пошёл в администрацию. Мы же не успели позавтракать, есть хотели. Открыли какую-то тушёнку, перекусили.

В БЕСЛАНЕ. ОЦЕНКА ОБСТАНОВКИ.

И началась напряжённая, полная драматизма работа по подготовке спасения людей в школе. Все понимали, что, только уничтожив бандитов, можно выполнить эту сложную задачу. Ребята знали, что школу захватили не дилетанты, а матёрые бандиты с боевым опытом. Александру не раз приходилось встречаться с такими в боях. Терять им нечего. Будут сопротивляться с диким упорством. С такими зверьми нельзя было оплошничать. Готовиться к операции следовало очень серьёзно.

На момент прибытия никакой информации о террористах не было. Даже местные силовики не владели ситуацией. Нужно время, чтобы осмотреться, войти в курс дела и подготовиться к силовому варианту.

На майора Перова, как одного из командиров, была возложена задача определить места для пулемётчиков и снайперов вокруг школы. Оборудовать для них боевые точки. С соседнего здания Александр видел, как боевики свободно ходили внутри школы, минировали подступы к её стенам. Вести огонь было запрещено. За каждого убитого боевика следовала угроза: убивать пятьдесят заложников.

Заходит командир, говорит: «Ты, Сашка, и Макс пошли со мной. Надо посмотреть, полазить вокруг школы».

Школа как бы в виде расчёски. Рядом железная дорога проходит, тут частные дома. Дорога просёлочная, справа кирпичный забор, высотой метра два. Просто так его не перемахнёшь. Улица, которую мы перебегали, простреливалась. По нам вёлся огонь.
Никто около здания не ходил по пустому пространству. Оно везде простреливалось. Снайперы, пулемётчики стреляли в любого, всё вокруг школы хорошо просматривалось.

Подошли к частному сектору. У дома в мегафон вещали: «Бандиты, вам предлагается сдать оружие, отпустить детей». Оно передавалось на разных языках: русском, чеченском, ингушском, осетинском, дагестанском.

Почти рядом с этим домом был другой, типа сарая. Мы только высунулись из-за угла – по нам очередь из автомата. Но надо было продолжать рекогносцировку.
Мы и «вымпеловцы» прилетели первые. Было налажено оцепление вокруг школы, в основном милицейское. И жителей стояло много. Кто к школе подходил близко, по ним начиналась стрельба.

Мы подошли к группе милиционеров, отрекомендовались. Подполковник начал рассказывать и рисовать: здесь пулемётчик, там снайперы, тут автоматчики.

У бандитов всё было отработано, расставлено по местам, контролировались все подходы к зданию. Мы с Сашкой поползли к школе ближе, хотя бы посмотреть на неё. Расстояние от дома до неё – метров двадцать. Только пошевелимся – и очередь. Пролезли к другому частному дому. Из него уже можно было вести наблюдение. Что-то видели, о чём-то просто догадывались.

Через всю школу тянулся длинный коридор, налево спортзал. На втором этаже – актовый зал. А на углу – столовая. Потом подыскали место для своих снайперов. Сашка определил им места на третьем и пятом этажах пятиэтажки. С них школа хорошо просматривалась. В соседнем со школой спортзале снайперов не стали высаживать, потому что через большие окна школы он хорошо просматривался и простреливался. Нашли местечко – на втором этаже какого-то административного двухэтажного здания. Наложили мешков с песком, за ними и засели наши снайпера. Они видели, как бандиты убили около двух десятков мужчин и выкинули трупы со второго этажа.

Сашка, положив руку мне на плечо, сказал: «Бандиты совсем озверели. Работы будет много».

Жара стояла – наверное, градусов под пятьдесят. Мы мокрые. Лазили вначале в бронниках. Тяжело.

Вернулись в отведённое для нас здание ПТУ ночью. Очень устали, руки, как плети, – что у Сашки, что у меня. Выжатые как лимоны. Не ели, не пили. Свалились. Ночью спали как убитые. Не слышали ни стрельбы, ни взрывов, хотя находились совсем недалеко от школы. Война войной, а мы спим, нам хоть бы что. Привыкли.

На второй день с раннего утра мы с Сашкой опять пошли на рекогносцировку, уже без бронников, только в «разгрузках». «Лифчик» такой, куда магазины вставляются с патронами, гранаты, аптечка, фляжка с водой. А ниже нож висит. Пистолет там же. «Разгрузку» надел – и ты как бы в боевом комплекте. Много карманов.

Раньше воевали налегке. В броннике ты неподвижный. Он тебя закрывает, спасает, но и сковывает. Весит двенадцать с половиной килограммов, да шлем три с половиной.
Однажды я подсчитал, сколько мы на себе носим, и получилось тридцать пять килограммов. Вот мы идём в бой. Свой вес несёшь и плюс защиту. И со всей этой бедой надо быстро двигаться. Где-то перекатываться, кувыркаться, переползать, перебегать, когда со всех сторон пули свистят. А в бою чуть где замедлил – и тебе хана.

И начинаешь думать: налегке маневрировать или надеть на себя всю эту броню и быть как «Тигр» немецкий? Они же завязали в грязи, а наши «тэтэшки» везде проходили, подбирались к этим «Тиграм» и поражали их.

Приходится выбирать на данный момент что лучше.
Например, надо залезть на дерево и осмотреть местность. В этом броннике? Пока залезешь, ещё упадёшь…

Но надо было продолжать доразведку, сменить снайперов, определить огневые точки, взаимодействуя с бойцами других групп. Всё облазили, поменяли снайперские пары, расспросили, что они видели.

Сашка был начальником группы. Он на год старше меня. Я с ним был всё время вместе. С ним надёжно и легко. Он спортсмен, я тоже. Вместе бегали на лыжах, стреляли, занимались спортивным ориентированием. Я больше по рукопашке, стрельбе. На двоеборье вместе с ним были. Он везде старался быть первым и побеждал.

... До обеда с Сашкой вели рекогносцировку. Облазили везде, где можно было, чтобы остаться в живых. Поговорили со снайперами. Они нам показали огневые точки боевиков. Ночью выходил человек, покурил, постоял с автоматом, зашёл обратно. Можно было его убрать, но бандиты предупредили, что за каждого своего раненого убьют двадцать человек, а за убитого – пятьдесят. Ходят, курят, а убивать их нельзя. Они же сразу стреляют на поражение.

Свои наблюдения мы докладывали в штаб.
Ближе к вечеру поступает информация. Вместе с бывшим президентом Ингушетии Русланом Аушевым из школы вышли двадцать шесть женщин с грудничковыми детьми.

Мне и Саше, как старшему, даётся поручение побеседовать с матерями. С нами из штаба была девушка. У этих женщин мы хотели узнать, где в спортзале расставлены мины и заряды, как они выглядят.

Одна говорит: «А вот она такая длинненькая!» А Сашка – подрывник: «Это озээмка». Женщина сказала далее, что таких мин висит по пять на одной двери и на другой, и боевик сидит. Его нога на кнопке. Уберёт её – и мгновенно взрыв.

Ещё рассказали, что бочонки висят. Мы поняли: как на Дубровке. Если бы они тогда взорвались, то вся округа вокруг ДК была бы разрушена, и мы бы все погибли.

Спрашиваем: «Где боевики, сколько их, чем вооружены: автоматы, трубы?»

А бывшие заложницы в таком состоянии, что и говорить не могут. Они из ада вышли. Им бы прийти в себя, отойти от пережитого кошмара. Многим оказывалась медицинская помощь, особенно детям. Ведь два дня они не ели, не пили. А жара пятьдесят градусов. Духота. Спортзал маленький, лежали друг на друге с младенцами. Они пить просили. Матери тряпки мочили и выжимали их в ротики детям. Бандиты тряпки мочили в грязном ржавом ведре и бросали их в лежащих заложников, издеваясь.

Смотреть на женщин и детей было просто невозможно. А у Саши сын, Славка, а у меня дочь, Ира, такая же маленькая.
Сашка: «А если бы наши дети так попали?» – «Да, Сань, не дай Бог! Сердце рвётся».

КАК ДЕЙСТВОВАТЬ ГРУППЕ?

Пришёл командир: «Пошли за мной. Сегодня мы уже будем составлять боевой расчёт, определять место, откуда будем заходить. В общем, штурмовать со стороны столовой. Задача: занять её и держаться. Рядом пойдёт группа из «Вымпела», они будут заходить в другую дверь».

Сашка: «Почему пойдём в дверь? Рядом окна».
Командир: «Они с решётками, как их сорвём, руками не получится, только если бэтээрами».

Операция по освобождению заложников намечалась в четыре часа утра третьего сентября. Она тщательно готовилась. Часть сотрудников «Альфы» и «Вымпела» репетировали захват школы на похожем здании в соседнем селе.

Под вечер второго сентября боевики после посещения их генералом Аушевым отпустили двадцать шесть матерей с младенцами. Операцию отставили. Посчитали, что процесс спасения людей пошёл мирным путём.

После того, как Александру стала известна задача его группы, он пошёл один со взрывчаткой и оружием изучать обстановку для принятия решения о действиях своей группы.

Напротив школьной столовой находился частный дом, окружённый кирпичным забором. Он тянулся всего в трёх метрах вдоль всей боковой стены правого крыла школы. Весь промежуток был плотно заминирован боевиками. Перов незаметно прокрался в дом, подлез под забор, оказался в небольшом мёртвом пространстве и начал готовить заряды для разминирования подступов к стене столовой.
Как командир и подрывник, он взял на себя эту опасную работу.

Подготовив три четырёхкилограммовых заряда из пластида, расслабился. Прижавшись спиной к забору, позвонил по мобильному Жанне в Москву. Сказал: «Всё нормально. Не беспокойтесь». А на самом деле в любой момент мог быть убитым из окон второго этажа школы. Затем тщательно осмотрелся, надёжно спрятал заряды. В курятнике обнаружил дверь в кирпичном заборе. Она легко открывалась. Решил через неё с группой проникать к стене школы.

Вернулся в ПТУ. Доложил командиру о проделанной работе и своём решении. Командир решил вернуться в дом втроём: он, Саша и Виталий, чтобы более тщательно разобраться во всём на месте, полагая, что раньше ночи операция не начнётся.

«Наша задача: сначала проникнуть в самый ближний к школе дом. От этого дома до стены школы – может быть, чуть меньше трёх метров. Между нами и бандитами – столько же. Малейший шорох – и по нам откроют огонь. А мы по-прежнему ответить не сможем».

Перед тем как выйти из ПТУ, сняли с себя разгрузки. В руках только автомат и пистолет на поясе. Надели самую бесшумную обувь, кроссовки. Командир предупредил: «Чтобы лазили в том доме, как мышки».

Пошли к дому по улице Коминтерна. Было тихо. Бандиты всю ночь готовились к отражению штурма, предполагая, что действия спецподразделений начнутся на третий день.

Они ломали стены между классами, чтобы друг друга видеть, оборудовали огневые точки. Всю ночь внутри школы стоял грохот, бандиты устали. Оставив несколько человек для охраны, сами в «отруб». За два дня они тоже вымотались.

При подходе к дому ополченцы нам говорят: «Вы куда, ребята? Убьют». Молча продолжаем путь. Кто-то кричит: «Куда вы? На смерть идёте!»

Прокрались в дом за Сашкой, по одному. Осмотрелись. Никого нет. Всё шёпотом, на цыпочках. Нам окна школы хорошо видны. Где-то в том или в этом окне сидит боевик с пулемётом или автоматом. Сашка указал на курятник. Там дверь в заборе. Перебежал один туда. Убедился, что она на щеколде, её можно открыть и подбежать к двери школы, всего два-три метра. Говорит: «Если штурмовать, то через эту дверь, не через забор же лезть, через курятник выйдем. К стене школьной подойдём и будем накапливаться и штурмовать уже дверь школы. Ясно, что в промежутке между забором и стеной школы мины поставлены, даже перед дверью столовой.
Я кину «кишку». Когда она взорвётся, мины сдетонируют и тоже взорвутся. После подрыва проход будет свободен. Единственный вопрос: откуда мы будем бросать эту «кишку»? С забора?».

«Прикиньте, потренируйтесь», – советует командир. – «Может, Сашку подсадить?»

Я говорю: «Ну давай, Саня, я буду тебя подсаживать».
Надо же «кишку» перекинуть через двухметровый забор. И не просто перекинуть, а чтобы она вдоль ровно легла.

А обстановка боевая, могут подстрелить. Будешь подсаживать – вдруг Сашка шлёпнется, зашумит. Окно рядом, над тобой, с пулемётом, или гранату могут кинуть. Всего четыре метра до боевика. Смерть рядышком, всего две секунды.

Начал подсаживать Сашку, чтобы он мог посмотреть, куда лучше бросить заряд. Он с трубой, она как перископ – смотришь и видишь, что там происходит. А окно, вот оно, мы же не в мёртвой зоне. Это одному под забором можно укрыться, а втроём – нет.

Подсадил Сашку, он шепчет: «Ещё, повыше».
Я весил килограммов восемьдесят, а Сашка – под девяносто. Я чуть не стону и тоже шепчу: «Не могу, Сашка».
А он: «Ну ещё, чуть-чуть... »

Всё же ему удалось просмотреть всё пространство перед стеной школы. Видимых мин он не увидел, спрыгнул с меня. Шепнул: «Но бандиты могли их присыпать. Надо будет бросать заряды».

…Вернулись в ПТУ. Сашка стал рисовать на доске, где и как будем выходить к стене школы, где огневые точки.

Подошли ребята с «Вымпела», те, кто с нами должен был идти. Их задача была – входить в другую дверь, рядом с нашей. Наша дверь вела в варочный цех столовой, а их – на второй этаж.

Сашка: «Вот здесь была замечена огневая точка в окне, а вот здесь мы лазили, глухое чердачное окно».

Не успели обсудить детально весь порядок действий, как раздались два мощных взрыва внутри школы. От сильной жары не выдержал скотч, которым была прикреплена взрывчатка к баскетбольному щиту. Заряд сорвался и от удара об пол взорвался. Террористы решили, что начался штурм здания, привели в действие ещё один мощный заряд. Взрывы громыхнули неожиданно.

Какое-то секундное затишье после них – и неистовый шквал автоматной и пулемётной стрельбы. Он был настолько ожесточённый, что можно было подумать: начался штурм. Но штурма пока не было.

Бандиты пытались остановить огнём разбегающихся заложников. Заложники начали появляться перед школой: голые, окровавленные дети, женщины. Многие не могли бежать и даже идти. Они еле плелись, с широко открытыми ртами. Это была шатающаяся вереница теней. Дети не могли даже кричать, в полном шоке. Совершенно ничего не понимающие, трясущиеся от ужаса. Все просят пить».

БОЙ. СМЕРТНЫЙ.

«Мы быстро оделись по-боевому и всей группой побежали к школе. Смотрим: из неё бегут заложники, дети, женщины, окровавленные. А по ним из школы – огонь.

Командир нам: «Надо прикрыть людей стрельбой по окнам школы». Мы со Славкой Маляром ведём огонь из автоматов. Сашка из-за угла бьёт по пулемётчику. Рискует. Их снайпер работает, может сразу его убрать. И пулемётчик наш очередями по школе.

Но надо было перезарядиться и выдвинуться на свою позицию к двери в заборе. Собрались в боевой порядок и пошли. Славка Маляр в головном дозоре, Саня Перов, я, за нами другие. Семь человек забежали в дом, где мы недавно были. Сашка перебежал к забору, затем я, Славка, наш командир. Он продолжал находиться в Сашкиной группе.

Сашка кричит: «Мне надо кидать «сизуху!» Так он назвал заряд, приготовленный им для разминирования пространства между забором и стеной школы. Достал заряд и приготовился. Мы прикрывали его огнём из автоматов по окнам школы. Там пулемётчик сидел. Ведём по нему огонь. Сашка в этот момент выскочил и бросил «кишку» через забор.

Смотрит на часы. Через несколько секунд оглушительный взрыв, пылища. Повезло. Никого из нас не задело.

Саня быстро к двери. Вернулся: «Проход чистый!»
Теперь необходимо взорвать дверь в столовую. Говорит командиру: «Давайте, я возьму ещё «кишку», выбегу и брошу под дверь».
Командир: «Опасно, здесь всё простреливается с двух сторон, выбежишь и... »
«Да я быстро, туда и обратно». – «Ну, давай».

Саня быстро выскочил через дверь, бросил заряд – и обратно.
Оглушительный взрыв. Образовалась огромная дыра.
Однако весь проход в столовую был завален партами, стульями, столами, шкафами.
Сашка: «Давайте я ещё «кишку» брошу, прямо туда, в проход, чтобы она там взорвалась. Вдруг они там ещё заминировали».
Командир: «Ну давай!»

Побежали вдвоём с Маляром. Если один погибнет, другой бросит заряд. И если одного ранят, другой поможет. А мы прикрывали их огнём, очередями.
Сашка кинул «кишку» прямо в проход. И они вернулись живыми, хотя пули так и щёлкали об асфальт, рядом с ними.

«Снова мощный взрыв. Из прохода пылища, дым.

Когда немного рассеялось, Сашка говорит: «Теперь можно проходить». Мы всё же решили проскакивать через дверь в заборе из курятника. Вариант с подсаживанием через забор исключили. Долго.
Тут уже война. Каждая секунда дорога. Тут моя жизнь и жизнь моих товарищей. От секунд она зависит.

Находились в курятнике у двери все семеро. По Сашкиной команде проскочили к стене школы. Он первый. Прижались. Я, Маляр и Сашка кинулись в проход.

Взрыв-то был, но мало его расчистил. Там много железа было наброшено. Начали растаскивать, а по нам из пулемёта из столовой. Как нас не задело, одному Богу известно. Остальные начали прикрывать нас, задавливали пулемётчика своим огнём. Славка бросил две гранаты, прямо и вправо.

Опять пылища. Только начинаем разгребать, вновь пулемётная очередь.

Мы же кинули гранаты туда и сюда. Бандит должен уже был бы погибнуть. Видимо, успевал прятаться за выступ стены.

Взрыв прогремел, Сашка обратно возвращается, и – очередь, а следом – «хоттабыч». Это самодельная граната. Если рядом упадёт, то ногу отрывает. Успеешь отскочить, всё нормально. Тут мне руку посекло. К нам ещё ребята подбежали из Ессентуков.
Один парень меня перебинтовал, кровь остановил.
Дальше стали разгребать.

Ессентукский командир, высокий, с усами, лёг в проходе и видит, как бандит бегает туда-сюда и ведёт огонь. Сюда подбежит, постреляет – и к тому проходу, там очередь. Командир ессентукского спецназа по нему очередью – тот убегает, скрывается.

Сашка побежал за угол школы посмотреть, сможем ли проникнуть в столовую через окна. Там решётки. Их надо сдёрнуть. Докладывает командиру: «Сами не сможем их убрать – только БТР или БМП».

Подошёл БТР. Начали готовиться к сдёргиванию решёток с окон. Я стоял у правого окна, и вдруг опять пулеметчик: «Та-та-та». Я не успел в него даже выстрелить, приготовился, жду, а его нет.

Теперь уже «вымпеловцы» стали к нам просачиваться по одному, по двое. Мы с Саней хотели бросить гранату в столовую через окно. И вдруг дети и женщины стали махать из окон белыми платочками: «Не стреляйте, не стреляйте».

Мы же не знали, что в столовой заложники находятся. Их из спортзала согнали сюда. Сашка кричит: «Отбой!»

И вот из глухого окна сверху бросили гранату.
Она упала сзади меня. Её кинули как раз в тот момент, когда я вновь вёл огонь. Парень, который был рядом, вдруг падает. Я тогда догадался, что гранату кинули. Кто-то крикнул: «Граната!» Я услышал.

Потом Серёга мне рассказал в больнице: «Я вижу, ты стреляешь. Летит граната. Смотрю, «эфка». Увидел – а бежать некуда. Две секунды – и она разорвётся.

Он к стене, упал. Тогда и крикнул: «Граната!» В этот момент я увидел, что он упал. Развернулся посмотреть и чуть не наступил на неё. Только хотел отпрыгнуть и – взрыв! Как я остался жив? Это же «эфка»! Чудо, одному Богу известно. Она же на 200 метров всё поражает. А Сашку даже не ранило. Ранило здорово Серёгу, остальным ничего. А меня отбросило метра на три. Одна нога в сторону, упал, лежу. Половину ноги вывернуло, палец большой оторвало, кровища фонтаном. Слава Богу, Славка Маляр подбежал, оттащил меня к стене. Ботинок на ноге разорвало. Слава быстро укол сделал, кровь остановил.

Потом меня отвезли во Владикавказ. Была долгая операция. Год и восемь месяцев на предельных силах восстанавливался. А сейчас снова в боевом строю».

«... Итак, группе Перова предстояло зачистить угловое помещение школы на первом этаже. Это была столовая с подсобками, туалетом, моечной, варочным цехом.

Находясь в частном доме, Александр уточнил группе задачу, бросил через забор подготовленный заранее заряд, чтобы разминировать проход между кирпичным забором и стеной школы. После мощного взрыва, который был слышен во всём городе, группа через железную дверь забора проникла к стене школы. Оставалось самое главное – ворваться в столовую, уничтожить террористов и обеспечить эвакуацию заложников.

Сначала командир группы принял решение войти в здание через дверь. Александр взорвал её. Оказалось, изнутри весь проход был завален. Расчистить проход под огнём боевиков не удалось. Не удалось проникнуть в школу и «вымпеловцам» через другую дверь рядом. У них после подрыва двери не слетела внутренняя решётка. Александр подбежал и помог сдёрнуть её верёвкой. Не успел отскочить – и решётка ударила ему по ноге и, очевидно, раздробила кость. Он сильно стал хромать.

Ребята хотели отправить его в машину «скорой помощи», но он наотрез отказался и продолжал бой, командуя своей группой.

Напряжение боя нарастало. Проникнуть внутрь школы и уничтожить террористов пока не удавалось, задерживалось спасение заложников.

Боевики в этом крыле здания оказывают ожесточённое сопротивление. Они ведут огонь из окон первого и второго этажей, дверных проёмов.
Спецназовцы отвечали огнём из автоматов по оконным проёмам, чтобы не дать бандитам возможности высовываться и вести по ним прицельную стрельбу. Сашкиной группе помогает наш пулемётчик, ведущий огонь длинными очередями с балкона соседнего жилого дома. Сдерживают действия террористов и снайперы.
А пули около ребят свистят, щёлкают об асфальт.
В группе один раненый, но в строю. Александр, превозмогая боль в ноге, продолжает управлять группой. Принимает решение проникнуть в столовую через окна с другой стороны здания.

Проскочив на сторону, где окна, ребята увидели детей, махавших белыми тряпками. Они кричали, чтобы бойцы не стреляли, что их здесь много.
Александр с ребятами начали выдёргивать детей с подоконников на землю.

В стороне шумела огромная толпа людей и следила за действиями группы. Боевики внутри помещения прикрывались заложниками, вели интенсивный огонь.
К группе Перова просочились несколько «вымпеловцев». Они стали прикрывать огнём действия его ребят.

По рассказам оставшихся в живых бойцов группы майора Перова и старшего над всеми группами Игоря В., бой принял более ожесточённый характер, сопротивление боевиков нарастало. Их число увеличивалось. А ранее казалось, что овладеть столовой и всем правым крылом здания будет не так сложно, что основные усилия террористы сосредоточат на удержании центра школы и верхнего этажа. Получилось наоборот. Здесь оказалось много боевиков потому, что они намеревались отсюда вырваться в город, используя закрытое пространство между забором частного дома и стеной школы. Если бы это им удалось, то даже трудно себе представить, сколько могло быть жертв в городе.

На короткое время огонь изнутри столовой приутих. Стали хорошо слышны стрельба и взрывы гранат в центре и левом крыле школы. Там вели бой другие группы «Альфы» и «Вымпела».

Было около трёх часов дня. Жара не спадала. В тяжёлом снаряжении спецназовцам становилось всё труднее вести бой. Бойцы обливались потом, застилало глаза. Но необходимо было во что бы то ни стало ворваться в столовую. Один из «вымпеловцев» рванулся в окно и тут же упал убитым на асфальт.
Тогда, не раздумывая, Александр влетел в окно, успел опередить боевика и очередью убить его.

Приходится только удивляться, сколько же надо было иметь мужества, силы воли, чтобы смело рвануться навстречу пулям.

Укрывшись за выступом подсобки, Александр огнём из автомата не давал бандитам вести прицельный огонь по окнам столовой, обеспечив тем самым проникновение в помещение бойцам своей группы и «вымпеловцам». Начался ожесточённый бой внутри столовой. Это профессиональная работа спецназовцев. Причём в самых невыгодных условиях.

На полу обеденного зала, моечной, варочного цеха, подсобки и даже в туалете лежали дети. Как потом выяснилось, их было не менее семидесяти. Это были дети, оставшиеся в живых после взрывов бомб в спортзале. Они даже не могли плакать и кричать. Многие были полураздеты, в крови. Широко открытыми глазами они смотрели на происходящее и всё-таки понимали, что пришли их спасители».

«... У Муирбека в школе погибла мама Анжела. Прямо на его глазах. Когда прогремели взрывы, – рассказывал он после, – спортзал был весь в крови. Мама лежала без движения. Чеченец с автоматом велел нам выходить в столовую. Я пошёл, затем решил вернуться к маме, но чеченец не пустил. В столовой он дал мне тряпку, приказал подняться на подоконник и махать ею, чтобы наши не стреляли.
Я помахал немного, спрыгнул с подоконника и спрятался под картонную коробку. Когда окно сломалось и в столовую запрыгнули наши, они взяли меня на руки и стали передавать друг другу на улицу. Это были необычные солдаты, в шлемах и с очками, как у водолаза».

«... Спецназовцы действовали смело и решительно, но в то же время осторожно. Старались вести прицельный огонь короткими очередями, не опуская стволы автоматов вниз, чтобы не поразить лежавших на полу ребятишек.

Александр Перов, Вячеслав и Олег впереди. Бандиты отчаянно вели интенсивный огонь из-за укрытий, не задумываясь о безопасности детей. В такой сложной обстановке спецназовцы зачистили все помещения столовой, уничтожив ещё восемь боевиков. Без потерь своих при бое внутри здания.

Александр с бойцами, втроём, своим огнём не допускали подхода новых террористов к столовой. Остальные осторожно подавали в окна детей сотрудникам МЧС.

Поставленная перед группой майора Перова задача была выполнена.

Шёл шестой час вечера. Майор Перов находился в напряжении более десяти часов, без пищи и даже воды. Пятый час, вместе с группой, в бою. Изнеможение и усталость – нечеловеческие. После зачистки столовой Александр, Слава и Олег стояли у лестницы, ведущей на второй этаж. Сзади столовая, слева тянулся коридор в центр школы. Прямо перед ними начинался длинный полутёмный коридор всего правого крыла школы.
Они контролировали лестницу и коридорное пространство. Остальные бойцы выносили детей. Их эвакуация шла медленно. Каждого ребёнка приходилось брать осторожно, многие были ранены и стонали.

От перенапряжения и жуткой усталости бойцы уже теряли контроль над собой. Притупилось чувство опасности. По расчётам, человек может действовать в бою не более полутора часов, тем более в боевом снаряжении.

К этому времени бои в центре и левом крыле школы затихли и помещения взяты спецназовцами под контроль. В правом крыле обстановка была неясная, его зачистка не была завершена. С противоположного торца не смогла ворваться одна из групп. Однако и здесь установилась тишина. Террористы притихли.

Слава даже закурил. К Саше подошли ещё несколько бойцов из «Вымпела». Напряжение боя начало спадать, ребята несколько расслабились. Однако затишье было недолгое и обманчивое.

Майор Перов как командир группы получает новую задачу: продолжить зачистку всего правого крыла школы. Определив порядок действий и роль каждого, группа приступила к следующему этапу боя. Александр, Слава и Олег продолжали действовать впереди. Хотя Перов как командир мог бы поручить эту самую опасную работу другому бойцу.

По рассказам Виктора Ш., в ходе дальнейшего боя удалось зачистить справа первый класс и уничтожить одного террориста. Заложников здесь не оказалось. Чтобы при зачистке следующих классов не рисковать, кумулятивным снарядом из гранатомёта разрушили смежную стену и убили ещё одного бандита. За короткое время удалось зачистить ещё четыре класса.

Отовсюду вёлся интенсивный огонь из автоматов, особенно из кинозала, с левой стороны коридора. Пули ударялись о стены, потолок, сыпалась штукатурка. В коридоре повисли пыль, гарь и дым. Дышать стало тяжело, видимость ухудшилась. Следовало зачистить кинозал. Было минут двадцать пять шестого вечера. Олег бросил в кинозал две ручные гранаты. Вслед за взрывами, ведя огонь из автомата, он сунулся в дверной проём и тут же был сражён автоматной очередью и упал в коридоре. Перов, хромая, оттащил его к лестнице. Подбежал Слава и стал помогать Александру расстёгивать на Олеге куртку. Бронежилет с близкого расстояния был пробит в нескольких местах. Их друг был убит. Больно полоснуло сердце. Это была вторая смерть.

Занимаясь Олегом, не заметили, как из задымлённого коридора выбежал террорист и шквальным огнём из автомата убил прапорщика Велько и смертельно ранил майора Кузнецова из «Вымпела». И этой же очередью сразил Вячеслава. Он действовал без бронежилета, и пуля попала прямо в сердце.

Приподнявшись, Александр нажимает на курок своего автомата, но выстрела не следует. В магазине не оказалось патронов. В горячке боя он не успел сменить магазин.
Александр получает сразу две пули в пах, ниже бронежилета.
Боевик бросает гранату в столовую и скрывается в коридоре. Александр успевает отскочить в помещение и заслоняет от осколков гранаты группу детей, которых ещё не успели эвакуировать.

Было примерно полшестого вечера...
«Я в это время находился в столовой, прикрывая эвакуацию детей. Видел, как Александр упал. Встретились с ним взглядом, он, улыбаясь, показал рукой, что ранен. Я подумал: парень сильный, выживет. Однако вскоре заметил, что под ним стала появляться лужа крови. А когда подбежавшие к нему сотрудники МЧС понесли его к окну, чтобы передать в машину «скорой помощи», за ним так и тянулся кровавый след».

* * *
«Бой продолжался. Спецназовцы зачистили все учебные классы. В кинозал через дверной проём не стали врываться. Несколько террористов оборудовали там огневую точку из мешков с песком. Укрывшись за ними, они вели непрерывный огонь по окнам и дверному проёму, не допуская проникновения спецназовцев в кинозал.

Бойцы решили действовать с внешней стороны, разрушив стену кумулятивными снарядами.
Боевики скрылись в подвале под кинозалом. Уничтожили их там огнём из гранатомётов. Только во втором часу ночи бои в школе завершились. В подвале было обнаружено шестеро убитых террористов, да ещё двоих нашли в учебных классах.

В этом бою погибли шесть спецназовцев. Именно здесь произошла самая ожесточённая схватка. И само здание здесь было более всего разрушено».

* * *
После операции ребята из группы Перова пошли искать своего «Пуха». Нашли его в госпитале на окраине Беслана. Надеялись, Сашка, пусть раненый, даже тяжело, но живой.
... Но в паху были перебиты обе артерии. Раны оказались смертельными.

И дрогнули их сердца. Опустив обнажённые головы, помолчали. Со слезами... Саньки, «Пуха», больше нет?!.. Да вот же он!.. Сейчас встанет и улыбнётся: «Кто сказал?»
Или скорее всего: «Ребята, ощетинимся!»

И каждый, глухой болью, ощетинился так, как никогда раньше, и навсегда.

Вместе с щемящей сердце печалью была у бойцов его группы и досада. Прежде всего на себя. Ведь могли его уберечь. Не дать ему, командиру, всё время лезть вперёд. Это же не спорт, а бой, смертельный. Но разве его остановишь?!

И когда ему на ноги упала сорванная с двери тяжёлая металлическая решётка, он стал сильно хромать. Наверняка кость раздробила.

Нет! Мы предлагали ему скорую помощь. Но как бы не так! Чтоб Сашка покинул поле боя? Ни в жизнь!
И вообще, он мог бы не ехать в эту командировку. Он должен быть на занятиях в академии. Но его попросили. Разве мог он отказать?!

И везде лез вперёд. Я лучше сделаю. И потерь – никаких. Он и на самом деле был лучше, «Пух»... Может, поэтому и... А мы вот живы...
Нет, мы не жалели себя и могли быть на его месте. Запросто.

	Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь. 25 Ноября 2024, 05:27:24
Начало \| Помощь \| Поиск \| Войти \| Регистрация
Новости: Небольшая реорганизация. Добавлен раздел "Рецензии и разборы".