https://vz.ru/columns/2006/9/26/50453.htmlУважаемый Юрий Петрович!
В последнее время мне и моим коллегам пришлось проводить ряд социологических исследований, косвенно затрагивавших тему бесланской трагедии.
К моему удивлению, одним из результатов исследований стало наличие большой межнациональной напряженности и конфликтности, концентрирующейся вокруг доклада «Беслан: правда заложников» , автором которого вы являетесь. Этот доклад породил целую волну самых невероятных слухов, причиняющих жертвам трагедии огромные страдания. Он дает пищу самым сомнительным и безумным конспирологическим теориям.
Каждое известное событие порождает набор фактов, которые могут иметь самую разную интерпретацию. Много лет подряд иностранные журналы приводят доказательства того, что американская экспедиция на Луну является подделкой и жульничеством. Сотни людей скрупулезно изучают фотографии и находят тени непонятных предметов, необъяснимые факты, доказывают, что с точки зрения физики съемки не могли быть сделаны на Луне. Приводятся доказательства, фотографии, свидетельства людей. Точно так же много лет подряд обсуждается гипотетическая жизнь на пенсии Гитлера и Евы Браун, Элвиса Пресли и т. д. При этом их размышления не лишены некоторой логики, и, вероятно, заинтересованная публика не может от них отмахнуться. Следуя этой логике, я хотел бы обратить внимание на ряд моментов вашего доклада.
В своем интервью радиостанции «Эхо Москвы» вы говорите: «…Я выработал для себя твердую убежденность, что там произошло, на основании показаний заложников и систематизации материала». В своем докладе вы пишете: «Часто приходится слышать, и из уст высокопоставленных административных деятелей, что доверять показаниям людей, которые почти три дня находились в экстремальной ситуации… практически нельзя… представляется, что как раз все наоборот: … обостренное чувство… заставляли взрослых заложников чутко прислушиваться к каждому шороху, каждому звуку… не уступали взрослым и дети». Вероятно, вы плохо представляете, в каком состоянии находились жертвы трагедии, на «точных» показаниях которых вы основываете свои выводы.
Стенограммы их показаний на заседаниях Верховного суда Республики Северная Осетия-Алания по делу Н. Кулаева можно легко найти в Интернете. Приведу несколько цитат: «У многих детей была просто галлюцинация. Я помню там мальчика, который ходил по залу и искал какой-то мяч. Он подошел к одному из боевиков и сказал: «Разрешите мне мяч мой достать». «Боевик ударил его прикладом» и «У нас на глазах умирали наши дети. Очень много детей умерло уже даже на второй день» (показания Кодзаевой Анжелы Михайловны), «Там практически все дети, на третий день… стали терять сознание» (показания Пухаевой Зарины Руслановны), «С утра мне было плохо, я уже теряла сознание» (показания Топтун Марины Владимировны), «У детей всех прямо кайма желтая на губах появилась. Сил не было. Честно говоря, уже думала, поскорее бы нас взорвали. Сил терпеть уже не было» (показания Джериевой Светланы Тимофеевны), «На второй день она (внучка) уже говорила: «Бабушка, когда нас уже убьют?» Надоело ей без воды и еды» (показания Лесновой Людмилы Михайловны), «Жажда воды была настолько сильной, что уже что-то происходило с нами такое. Люди лежали, такое чувство было, что уже они так и умерли в зале» (показания Фатимы Андреевны Кочиевой), «Мой младший потерял сознание у меня на руках. Я открыла ему рот и дышала туда, даже этого не хватало» (показания Дзебисовой Светланы Борисовны), «Моя внучка болеет сахарным диабетом… Она умерла без воды» (показания Фелисы Батаговой).
Юрий Петрович! Пресса пишет, что у вас две внучки. Скажите, если бы, не дай бог, они оказались в такой же трагической ситуации, считали ли бы вы их источниками точной информации, на которой можно было бы основывать тот или иной доклад?
Несмотря на сомнительность этого подхода, пойдем вашим методом и приведем высказывания участников трагических событий: «Когда был взрыв, я помню звук отлипающего скотча. Это было между вторым и первым окошком. Когда скотч отлипал, я обратила внимание, что этот человек, который сидел на кнопке, а его долго не меняли, и ни расправляясь, ни корчась, он на левый бок упал. После этого раздался взрыв» (показания Гудиевой Людмилы Владимировны), «…Я заметила суматоху возле этой педали. Боевики как-то отскочили, что-то пытались сделать, я точно не помню, и тут раздался взрыв» (показания Гассиновой Алеты Борисовны), «На кольце взорвалось, рядом с окном, где потом дырка была. Оттуда все маленькие дети выбегали. Взорвались которые рядом с окном лежали бомбы? Которые висели» (показания Персаева Аслана Руслановича), «Взорвались бомбы в спортзале» (показания Цаголова Алика Дотаевича), «Примерно с утра один из террористов в маске стал возиться с проводами от заложенной взрывчатки, зачищал ножом провод и подсоединял к нему другой провод, который вел в тренажерный зал… Затем он уснул, раздался взрыв – взорвалась бомба на баскетбольном щите возле тренажерного зала, через 3 минуты – второй взрыв» (показания Дзарагазова Казбека Викторовича). Эти свидетели, как и множество других, уверенно говорят о том, что взрыв произошел по вине террористов.
Несмотря на эти свидетельства, в своем докладе вы приходите к выводу, что «Ни одно из взрывных устройств, установленных террористами в северо-западном углу спортивного зала, не взорвалось в тот промежуток времени, когда в спортивном зале в течение приблизительно 22 секунд один за другим произошли два взрыва» и «Первый взрыв в спортивном зале (на чердаке спортивного зала) был вызван… равновероятно применения гранатомета РПГ-7В1 с гранатой ТБГ-7В или реактивной штурмовой гранаты». Почему вы отмахиваетесь от одних свидетельств и делаете выводы на основании других?
Однако основным свидетельством, опровергающим ваши выводы, являются слова главаря террористов Руслана Хучбарова по прозвищу Расул, имевшего позывной «Полковник»: «Когда этот взрыв был первый в спортзале, Полковник, они все в коридоре стояли. Он зашел туда, и сказал: «Снайпер снял человека. Сейчас штурм будет. Взорвались наши мины в спортзале, и там погибло четыре наших человека» и «Когда взрыв был, он по телефону кому-то сказал: «Что ты натворил?!» Тот ему что-то сказал, и он ему ответил: «Твои люди сняли человека, который на кнопке стоял, и штурмовали» (показания террориста Нурпаши Кулаева). Вероятно, увидев этот взрыв, Хучбаров («Полковник») либо решил, что он произошел по причине выстрела снайпера, либо сделал вид. При этом из этих показаний ясно и четко следует, что причиной взрыва послужил не взрыв гранаты федеральных войск, а взрывного устройства, поставленного террористами.
Конечно, можно предположить, что показания Нурпаши Кулаева были написаны под давлением силовых служб. Однако в этом случае показания Кулаева, скорее всего, были бы просты и бесхитростны: «Пришел Полковник. Сказал, что взорвалась бомба» и никакого «Снайпер снял человека» и «Твои люди сняли человека, который на кнопке стоял, и штурмовали». С учетом того, что большинство террористов находились в состоянии наркотического опьянения и усталости, это, вероятно, произошло в результате их неосторожности. Это подтверждается выводами экспертизы: «Согласно актам судебно-медицинских экспертиз вещественных доказательств внутренних органов Кулаева, Аушева, Шабиханова, Шабиханова, Хамурзоева, Зортова, Сычоева, Хачубарова, Цокиева, Торшхоева, Ходова, Сечоева, Ахмедова, Торшхоева, Елиева, Кошева, Ярышева найдены морфин и кодеин в различных количествах».
Важно то, что эти, так же как и многие другие, показания опровергают выводы вашего, Юрий Петрович, доклада. Из этого однозначно следует, что штурм был начат не по указанию федеральных войск или спецслужб, а был вызван тем, что террористы начали уничтожать детей, убегающих после взрывов, чему есть многочисленные свидетельства. «Как раз побежали дети первые. Первый был мальчик, его в спину расстреляли. Потом девочку. И тут мы уже не выдержали и побежали туда» (показания Акулова Олега Валерьевича), «Навстречу нам бежали дети и взрослые. Единственное, что я видел первоначально, – это их расстреливали в спину, действительно» (показания Баразгова Бориса Ирбековича), «В момент, когда все заложники стали убегать из спортзала, террористы стали расстреливать их в спину» (показания Есиева Алана Борисовича), «Я побежал в сторону спецназовцев. Мне в спину стреляли боевики. Со мной рядом бежала мать с ребенком. После того как она упала, сраженная пулей, я взял ребенка и выбежал к спецназу» (показания Динорадзе Карена Автандиевича).
В своих многочисленных интервью вы делаете акцент на своей «технической» роли, отказываясь от политических последствий вашего доклада. Вам ли, человеку, участвующему в выборах уже много лет, не знать, что никакая техническая роль в таких вопросах невозможна. Разного рода сомнительные домыслы практически мгновенно делают за вас. Приведу несколько цитат из этих «выводов» на основе вашего доклада: «Операция была разработана ФСБ… была согласована с президентом Путиным, может, и без деталей, но принципиально: «Штурм. И никаких переговоров». Как сообщил источник в администрации президента, принципиальное решение о штурме бесланской школы было принято В. Путиным примерно в середине дня 1 сентября 2004 года».
Действительно ли вы хотели своим докладом отвести внимание общества от террористов и обвинить государство и президента России в намеренном убийстве 330 человек или просто позволяете использовать вас в качестве инструмента?
Не берусь утверждать, с какими целями вы готовили свой доклад. Однако позволю себе проанализировать особенности его появления на публике с точки зрения PR. Во-первых, дата его появления – за несколько дней до годовщины трагических событий. Происходит «встраивание» темы доклада в общий фон годовщины трагического события. С точки зрения PR – это наиболее выигрышный сценарий для привлечения внимания журналистов. Впрочем, возможно, это совпадение. Вероятно, доклад долго и скрупулезно готовился, как только был закончен – представлен публике. Это, правда, противоречит существованию седьмой, еще не опубликованной, части вашего доклада, о которой вы говорите в передаче на «Эхо Москвы». То есть готовили скрупулезно и так спешили, что начали публиковать по частям. Причем до представления официального доклада. Казалось бы, вот официальный доклад, а вот к нему альтернативный – «не могу поступиться принципами, имею особое мнение». Однако так вы не поступили. Вас везде представляют как специалиста в области взрывов, хотя вы известны своими работами в области баллистики. Исходя из вашего знания, было бы логично дождаться официального доклада и подвергнуть его критике: пункт такой-то и такой-то противоречит законам физики, а это и это указано неверно. По неизвестной причине вы не идете по этому логичному пути – ваш доклад публикуется до официального. Не мне судить, насколько это корректно по отношению к вашим коллегам-депутатам. А вот с точки зрения PR это очень и очень эффективно. Так же как и то, что неопубликованную часть доклада вы анонсируете в СМИ – все это время публика напряженно гадает и обсуждает, что же будет в очередной серии, извините, главе доклада. С точки зрения PR из единичного события – представления определенного мнения создается протяженное событие, каждая из составляющих сопровождается серией интервью, публичных мероприятий и т. д.
Я понимаю, что задача каждого политика – находиться в центре внимания, однако надо же знать и меру, понимать, что делать «рекламу на крови» не только безнравственно, но и неэффективно – народ рано или поздно это понимает. Надеюсь, что этот PR-план по «раскрутке» доклада происходит без вашего участия.
Вы известны как человек, который большую часть жизни посвятил служению России, укреплению ее безопасности, является государственником в самом лучшем понимании этого слова. Неужели вы не понимаете, что вас используют? Что люди, которые пользуются вашим докладом, радуются каждой трагедии, каждой проблеме нашей страны?
И последнее. Как известно из материалов средств массовой информации, ваш доклад специально тиражируют и раздают родственникам погибших. Подумайте, какие мучения приносит им его прочтение, просмотр фотографий? Надеюсь, это происходит без вашего участия и разрешения. Обращаюсь к вам в надежде на то, что вы приложите все усилия и постараетесь остановить эту вакханалию.
С уважением,
Максим Григорьев,
генеральный директор Консалтинговой группы «Управление PR»
Автор